Точно! Они были там. Из-за двери доносились их голоса. Я совсем выбился из сил, поэтому пришлось выждать несколько секунд, чтобы сердце плюхнулось на место, и вот тут-то все и стряслось. Я услышал то, чего не должен был слышать. Мама рыдала, доктор Дюссельдорф повторял: «Мы уже все испробовали, поверьте, мы уже все испробовали», и мой отец отвечал севшим голосом: «Я в этом уверен, доктор, я в этом уверен».
Я застыл на месте, приклеившись ухом к железной двери. Не знаю, что было холоднее — металл или я сам.
Потом доктор Дюссельдорф сказал:
— Вы хотите навестить его?
— У меня просто не хватит духу, — ответила моя мать.
— Нельзя, чтобы он увидел, в каком мы состоянии, — добавил отец.
И вот тут я понял, что мои родители просто трусы. Нет, хуже: трусы, которые и меня считают трусом!
Из кабинета донесся шум отодвигаемых стульев, я догадался, что они сейчас появятся на пороге, и юркнул в первую попавшуюся дверь.
Так я очутился в чулане, где хранили хозяйственную утварь, там, взаперти, я и провел остаток утра, поскольку, как тебе известно, эти шкафчики можно открыть только снаружи, а не изнутри. Наверное, люди опасаются, что ночью все эти швабры, ведра и тряпки могут сбежать!
Во всяком случае сидеть там, в темноте, было совсем нетрудно, поскольку мне больше не хотелось никого видеть, а после шока от всего услышанного руки и ноги будто отнялись.
Где-то в полдень на верхнем этаже начался изрядный переполох. Я услышал шаги, больницу прочесывали цепью. Потом повсюду принялись выкрикивать мое имя:
— Оскар! Оскар!
Было приятно слышать, что тебя зовут, и не отвечать. Мне захотелось одурачить всех на свете.
Кажется, я немного вздремнул, потом различил шарканье башмаков уборщицы мадам Н'да. Она распахнула дверь, и тут мы оба и вправду напугались и завопили что есть мочи: она — потому что не ожидала наткнуться здесь на меня, а я — потому что забыл, что она такая черная. Да и вопила она неслабо.
Потом была заваруха. Сбежались все: доктор Дюссельдорф, старшая медсестра, дежурные сестры, обслуживающий персонал. Я-то ожидал, что они разнесут меня в пух и прах, а они чуть не хлюпали носами, и я сообразил, как можно воспользоваться этой ситуацией.
— Хочу видеть Бабушку Розу.
— Но где ты был, Оскар? Как ты себя чувствуешь?
— Хочу видеть Бабушку Розу.
— Как ты очутился в этом чулане? Ты за кем-то следил? Ты слышал что-нибудь?
— Хочу видеть Бабушку Розу.
— Выпей воды.
— Нет. Хочу видеть Бабушку Розу.
— Выпей глоточек…
