По первому вопросу все сходились на том, что и устроил ложный сигнал бедствия, и каким-то манером подбросил краденые припасы на борт «Красотки» не кто иной, как Ник Саккорсо. В «Мэллориз» эта ловкая проделка вызвала всеобщее восхищение.
Но вот со вторым вопросом дело обстояло сложнее. Он казался неразрешимым, поскольку Энгус явно не мог избавиться от пульта заранее, иначе Мори ускользнула бы от него или, что более вероятно, за все причиненные ей страдания растерзала бы его голыми руками. И все же он должен был избавиться от пульта заранее, поскольку ничего подобного при нем не нашли.
Правда, само наличие имплантата и пульта являлось лишь ничем не доказанным предположением. Их могло и не быть.
Но в таком случае вопросов возникало еще больше. Почему Мори оставалась с Энгусом, если он не имел над ней власти? А если его власть заключалась в чем-то другом, то в чем, и почему он от нее отказался?
Ответов никто не знал. Впрочем, никто их особо и не доискивался. Общая канва событий представлялась совершенно ясной, так что не стоило заострять внимание на непонятных, но незначительных подробностях.
Переварить подлинную историю завсегдатаям «Мэллориз» было бы гораздо труднее.
Некоторые, так и оставшиеся невыясненными, детали этой истории мог бы прояснить Энгус Термопайл. Но он отказался.
К концу судебного следствия у «Красотки» не осталось никаких тайн. Хотя формально корабль считался старательским, он оказался оснащенным сложнейшими просеивателями частиц и доплеровскими датчиками, нужды в которых не могло возникнуть ни у одного законопослушного рудоискателя. Обшивка судна была слишком прочной, вооружение слишком тяжелым. Мощность двигателя была такова, что при форсировании позволяла сместить орбиту. На корабле имелись тайники, устроенные так ловко, что инспекторы Станции не могли даже представить себе их местонахождение, а система управления, включавшая множество реле, сервоприводов, компенсационных устройств и овердвигателей, позволяла управлять судном всего одному человеку – хотя делавшие заключение эксперты пришли к выводу, что выдерживать подобное напряжение больше чем несколько часов кряду было бы самоубийством для любого пилота.
Кроме того, бортовая база данных позволила уяснить истинную меру богатства Энгуса.
К величайшему удивлению обвинения, все слухи о его огромном состоянии оказались дутыми. Вопреки репутации Энгуса, его доходы лишь ненамного превышали расходы.
Разумеется, самому Термопайлу это неожиданное открытие не помогло: арестовали его отнюдь не за «богатство» – на борту удалось обнаружить достаточно улик, чтобы вменить ему в вину несколько эпизодов пиратства. Правда, многие в Службе безопасности были разочарованы тем, что улики оказались исключительно косвенными, и на смертный приговор явно не тянули. И в любом случае, они никак не могли объяснить загадочную историю с Мори.
