– Я настаиваю, комиссар. Я хочу знать, не было ли заявлений о пропаже людей в округе. Недавно, вчера, на прошлой неделе, в прошлом месяце. Я бы поставил на вчера или позавчера.
– К вашему сожалению, все спокойно.
– Может, о пропавшем еще не заявили. Люди порой медлят. Придется снова зайти на будущей неделе, узнать.
– Еще чего? Может, хотите заглянуть в наши отчеты?
– Почему бы и нет? – Кельвелер пожал плечами.
Он снова скомкал газету и сунул ее в карман.
– Значит, вы решительно отказываетесь? Вас это не интересует? Знаете, Паклен, по-моему, вы проявляете халатность.
– Довольно! – Паклен вскочил с места.
Кельвелер улыбнулся. Наконец-то комиссар начал терять терпение.
– Ланкето, запри его в камеру! – приказал Паклен. – И выбей из него фамилию.
– Ну нет, – сказал Кельвелер, – никаких камер. Это невозможно, я вечером занят, иду на ужин.
– В камеру, – повторил Паклен, махнув рукой Ланкето.
Ланкето встал.
– Вы позволите? – спросил Кельвелер. – Я позвоню жене, чтобы предупредить. Нет уж, Паклен, это мое право.
Не дожидаясь ответа, Кельвелер схватил телефон и набрал номер:
– Пост 229, пожалуйста, да, лично и срочно. Звонит Людвиг.
Присев бочком на стол Паклена, Луи смотрел на комиссара, который вскочил и оперся о стол кулаками. Красивые руки, жаль, рот все портит.
– Моя жена очень занята, – пояснил Луи. – Придется подождать. А нет, вот она… Жан-Жак? Это Людвиг. Слушай, у меня тут небольшое недоразумение с комиссаром Пакленом из Пятого округа, да, с ним. Он хочет отправить меня в обезьянник за то, что я зашел узнать насчет пропажи людей в квартале… Да, я тебе объясню. Уладь это, будь другом. Хорошо, передаю трубку…
Луи любезно протянул трубку комиссару:
– Это вас, комиссар, из министерства внутренних дел, Жан-Жак Сорель.
Пока Паклен брал трубку, Луи стряхнул крошки и сунул Бюфо в карман. Комиссар выслушал, сказал несколько слов и медленно положил трубку на место.
– Как ваша фамилия? – снова спросил он.
– Комиссар, вам самому следует знать, с кем вы имеете дело. Я лично хорошо знаю, кто вы. Ну что, подумали? Вы не желаете дать делу ход? Помочь? Показать мне ваши отчеты?
– Хороший ход, верно? – сказал комиссар. – Да еще с помощью этих бездельников из министерства… Это все, что вы придумали, чтобы меня свалить? Вы меня действительно за идиота принимаете?
– Нет.
– Ланкето, выставьте его на улицу, пока я не заставил его сожрать свою жабу.
– Никто не смеет прикасаться к моей жабе. Это нежная тварь.
