– А вы что же? – спрашиваю секретаря райкома Ивана Игнатьевича Белькова.
– Поддержали. Специализация – дело перспективное.
Вспоминаю свой первый наезд… Тогдашний секретарь Большенарымского райкома как бы нехотя снисходительно журил при мне Лозового: «Чудишь ты, дорогой… Птицеферму ликвидировал, свиней не хочешь разводить. Ты подаешь дурной пример…»
Сколько было их, таких «дурных» примеров! То Лозовой бригады упразднил, а бригадиров послал в звенья, в поле работать. Какой шум был!.. «Это подрыв колхоза изнутри!», «Это развал, путь к анархии!».
То землю стал закреплять за звеньями. И опять обвинения: «Что это, автономия в колхозе?», «Путь к частной собственности?», «Зачатки. Возвращение вспять!». То семенное зерно отказался сдавать… «Судить его!», «На колени!», «Пусть прощения просит!».
Увы! Все было… И выговора – простые и строгие. И на бюро судили. И снять хотели… Но Лозовой не стал на колени. Приезжали комиссии, расспрашивали, проверяли – он до хрипоты разъяснял, доказывал, отстаивал. И было что отстаивать – росли урожаи, поголовье скота, доходы. А частная собственность так и осталась все в том же воображаемом «зачатке».
Менялись времена, менялись и отношения… За долголетние устойчивые урожаи, за высокие доходы председатель колхоза Николай Иванович Лозовой награжден был медалью «Золотая Звезда» Героя Социалистического Труда…
Я встретил его на ферме, возле сливного бака. Он сидел за столиком, что-то записывал. Увидев меня, бросился навстречу. Мы обнялись.
– Все чудишь? – спрашиваю. – Шило на мыло меняешь? Не жалеешь ты начальство.
Смеется:
– Мы теперь друзья. Живем в полном согласии. На доверии!
– А ты чего же не доверяешь дояркам? Пишешь за них.
– К сортировке стада готовимся.
– Значит, учетчиком сделался?
– По совместительству… Я теперь в две смены работаю. С четырех до девяти на дойке, а потом уж в контору иду. Словом, не было у бабы забот, да купила баба порося.
Смотрю я на него – он почти не меняется за последние десять лет: волосы черны, ни сединки, глаза все так же весело щурятся, весь он подтянутый… А ему уж под пятьдесят.
– Когда ты приезжал последний раз?
– Два года назад, – отвечаю.
– О-о! Тогда есть на что посмотреть. В больнице нашей бывал?
– Нет.
– На шестьдесят пять коек больница! Палаты только одиночные и двухместные, родильное отделение на восемь коек, кабинеты – от зубного до рентгеновского – по последнему слову техники. Коридоры метлахской плиткой выложены. А-а? – Он озорно толкает меня в плечо и посмеивается. – А вон, видишь, трехэтажный домик стоит? На двадцать четыре квартиры! Отделочные работы пошли. Да еще два восьмиквартирных дома закладываем.
