Альянс, дружба, а нас торопят, стране нужны пикировщики: в подвале делают бомбоубежище; приходят на работу заплаканные девушки – милого призвали в армию; в каптерку шараги привезли противогазы; живущие на дачах по Белорусской и Виндавской дорогам жалуются – ночью нельзя спать, гонят эшелоны с танками, пушками! Слухи, слухи, слухи – и только. Правительство – «все для человека, все во имя человека» – молчит, информации никакой.
В Чкаловскую прилетели Юнкерсы Ю-87 и Ю-88; Мессершмиты МЕ-109 и МЕ-110, Дорнье ДО-217, Хейнкель-111, штурмовик Хеншель, связной «физелершторьх», Фокке-Вульф – «рама», подаренная одним вождём другому, возможно, не без задней мысли: «посмотрите, чем мы собираемся вас бить». Хищные машины со свастикой на килях (!!!) выстроены на линейке, вот она – боевая техника, разгромившая Польшу, Голландию, Бельгию, Францию и Норвегию, но пока поломавшая зубы на Англии.
Нас везут осматривать. В самолетах много интересного, что без угрызений можно позаимствовать. Осматриваем, эскизируем, беседуем с персоналом, который эксплуатирует и летает. Он хвалит, обращает наше внимание на ряд разумных конструктивных решений.
Время летит незаметно, наступает обед, мы голодны, Крючков исчезает, затем все улажено, военные ведут в гарнизонную столовую нас. Как известно, военные столовые в демократической стране делились на бездну категорий. В Чкаловской их было пять: для сержантов, лейтенантов, капитанов и майоров, подполковников и полковников и, наконец, для генералов. То ли потому, что она была более изолирована, либо НКВДэшникам было приказано считать нас генеральским эквивалентом, так или иначе, но нас повели в неё. Когда мы вошли, за одним из столиков мирно беседовали три генерала: П. А. Лосюков, С. А. Данилин, Н. П. Шелимов. Увидя А. Н. Туполева и нас, генералы поднялись, поздоровались, и стали ухаживать за нами. Рассаживали, интересовались впечатлениями о немецких машинах. В их действиях сквозили неловкость ситуации, скованность от присутствия Крючкова (попок оставили за дверью), смущение. Опять столкновение с этой несуразицей между лозунгами и действительностью. В душе они истину понимали и врагами нас не считали, но по службе присутствовали на собраниях, где народ оболванивали байками[33] о продаже чертежей за границу. Шёл общий, достаточно непринужденный разговор, когда А. Н. Т., неожиданно обращаясь к Лосюкову, сказал: «Вот, Прохор Алексеевич, удостоился, осмотрел МЕ-110, увидел „свою машину“. Все замолчали, каждому было ясно, на что он намекал. Крючков явно взволнован, что будет дальше? Но Туполев замолчал. В маленькой комнате возникло удручающее состояние. Обед подходил к концу, когда генералы встали, чтобы уходить. Данилин и Лосюков подошли к старику и крепко пожали ему руку.
