"Неудачу Германии в деле создания атомной бомбы часто
объясняют слабостью ее промышленности в сравнении с амери-
канской. Но дело заключалось не в слабости немецкой промыш-
ленности. Она-то обеспечила физиков необходимым количеством
металлического урана. Дело в том, что немецкие ученые не
сумели правильно использовать его".
Можно сколько угодно спорить о том, хватило бы или не хватило у третьего рейха производственных возможностей для изготовления бомбы, потому что в реальности в Германии не было предпринято даже п о - п ы т к и придать атомным работам сколько-нибудь значительный раз- мах, сравнимый хотя бы с программой "Фау"!
Гейзенберг впоследствии говорил: "Весной 1942 года у нас не было морального права рекомендовать правительству отрядить на атомные ра- боты 120 тысяч человек". Опять все сводится к моральным принципам не- мецких физиков (только вывернутым наизнанку: слова Гейзенберга прямо противоречат утверждениям его коллег о сознательном саботаже).
Дело станет намного яснее, если сравнить условия, в которых проте- кали атомные исследования в Германии и в Америке. В США все работы были сосредоточены в руках одной мощной организации - "Проекта Ман- хэттен". Занятые в нем ученые, при всех неизбежных сложностях челове- ческих отношений, соперничества и т.д., составляли единый творческий коллектив. Многие из них впоследствии сожалели о том, что сотворили, но не подлежит сомнению: вплоть до разгрома Германии они считали це- лью своей работы противодействие фашистской ядерной угрозе, и это их воодушевляло.
Главный администратор "Проекта Манхэттен" генерал Гровс, сам представитель военно-бюрократической машины, понимал, как тяжело со- гласуются действия этой машины с научным творчеством, и наставлял своих подчиненных: "Мы здесь собрали самую большую в мире коллекцию битых горшков (т.е. - чокнутых, так генерал аттестовал ученых), по- старайтесь относиться к ним с пониманием!"
И при всем сознании своей ответственности, при всех неизбежных ограничениях секретности, занятые в "Проекте" физики не переставали чувствовать себя прежде всего свободными людьми. Известна история о том, как дурачился молодой Фейнман, разгадывая код цифровых замков на сейфах, запертых службой безопасности, и подкладывая туда записочки вроде "Угадай, кто здесь был". Пример, может быть, не самый значи- тельный, но говорящий о многом.
Совершенно иное впечатление производит атомный проект нацистской Германии. Единой организации не было. Существовали, по меньшей мере, две основные группы физиков, которые не просто конкурировали, но пря- мо враждовали между собой, ведя ожесточенную борьбу за необходимые для создания атомного реактора материалы. А постоянные реорганизации - любимое занятие бюрократических режимов - только усиливали хаос. (Генерал Гровс в своих мемуарах иронически замечает: "Казалось, во- просам организации немцы уделяли намного больше внимания, чем решению самой проблемы".)
