В свете этой устремленности можно по-иному взглянуть на прошлое цивилизации, на подвижников и мучеников науки. В наши дни, когда ут- робное начало торжествует, большинство людей, даже отвергая марксизм, полностью согласно с его формулами: "бытие определяет сознание" и "движущей силой научно-технического прогресса является общественная потребность". Но, например, астрономическая система Птолемея, создан- ная в начале нашей эры, - неподвижная Земля в центре Вселенной, Солн- це, кружащееся вокруг нее, эпициклы планет, - давала такую точность в определении положения светил на небосклоне, что по Птолемею исчисляли навигационные таблицы до самого конца XIX века. Его система полностью удовлетворяла "общественные", то бишь, экономические потребности. То- гда ради чего трудились и мучались Коперник, Кеплер, Бруно, Галилей? Для экономики и бытия Коперник должен был бы явиться только в начале ХХ столетия. Тогда, когда явился уже Эйнштейн.
Так почему же сознание гениев не только не определяется бытием, но - напротив - нематериальная и с т и н а для них оказывается до- роже ценностей реальной жизни? "Что есть истина?" (Еще один вечный вопрос. Как гласит евангельская легенда, задав его Иисусу, Пилат не стал и дожидаться ответа, сразу вышел.)
Приближение к ответу заключается в словах, часто повторяемых, но обычно понимаемых поверхностно: "Таланты попадают в цели, в которые никто не может попасть, а гении - в цели, которых никто еще не ви- дит". И мы имеем полное право предположить, что в гениях и мучениках науки, в их сознании, характерах, в их устремленности к научной исти- не, с наибольшей силой проявился инстинкт живой материи, устремленной к бессмертию и распространению в космосе.
То же относится и к подвигам нравственности. Человеколюбие, добро- та, бескорыстное подвижничество вызывают насмешки потому, что в со- временном мире они выглядят такими же преждевременными, как в конце XVI века учение Бруно о том, что звезды - далекие солнца и обитаемых миров множество. Но и в том, и в другом случае, преждевременность - кажущаяся. Великих гуманистов - Федора Гааза, Альберта Швейцера, дру- гих знаменитых и безвестных праведников, в конечном счете, вел тот же великий инстинкт. С моралью эгоизма и личной выгоды человечество не только не выживет в условиях бессмертия людей, но неминуемо погибнет на критическом переходе к бессмертному состоянию. Впрочем, это самая трудная тема нашей книги, и о ней мы попытаемся поразмыслить в заклю- чительной главе.
