Мистер Ривз даже растерялся. Ведь именно этими словами она ежедневно встречала его, когда он возвращался из: Сити. Да и возвращался-то он как раз в это время. Вот совпадение!
— Великолепно, — с жаром произнес мистер Ривз.
— Что же ты делал?
— Ну, играл в гольф, беседовал с разными людьми, купил несколько книг — хочу всерьез заняться садом, — потом вернулся домой, поспал немножко — что-то притомился.
— Только не перетруждай себя, душа моя, — заботливо и нежно проворковала миссис Ривз. — Не забывай, что ты уже не молод.
— Хм, — буркнул мистер Ривз, не в силах отрицать этот факт. Но ведь можно было бы и не напоминать об этом.
— Ты не вернулся к ленчу, душа моя, — с легким укором продолжала миссис Ривз. — Эстер так расстроилась. Пожалуйста, впредь говори точно: ты же знаешь, какие трудные пошли нынче слуги…
— Хм, — смущенно пробормотал мистер Ривз, сознавая всю тяжесть своей вины. — А где Марсель?
— Она обедает с кем-то, а потом пойдет в кино.
— Хм. — Мистер Ривз подозревал, что этот «кто-то», очевидно, особа мужского пола. Ему это не нравилось, он этого не одобрял, считал, что рано еще. — Есть какие-нибудь вести от Бейзила?
— Он звонил, просил передать тебе привет и сказал, что навестит нас в субботу, а может быть, останется и на воскресенье. Ну разве это не мило, пожертвовать ради нас субботой и воскресеньем?
— Хм. Наверно, деньги понадобились — уж я-то его знаю…
— Ах, Джон! Ну, разве можно жалеть какие-то гроши для собственных детей?… — И она тотчас тактично переменила разговор: — Посмотри, Вернон Трейл подарила мне свою книгу с автографом. Ну, разве она не прелесть?
— А какая она из себя? — полюбопытствовал мистер Ривз. Он несколько завидовал умению жены пролезать в интеллектуальные сферы.
— Довольно некрасивая, — милостиво начала миссис Ривз, — petite [8], темноволосая, с довольно крупным ртом, но поистине прелестной улыбкой. На ней было голубое платье с широкими манжетами, отделанное белым кантом, и парижская шляпа по последней моде. Она немножко стеснялась — столько нас собралось, и все расспрашивали ее об ее работе, о карьере, а она держалась так просто, без всякого высокомерия…
— А с чего бы это, черт побери, ей быть высокомерной? — раздраженно спросил мистер Ривз. — По-моему, такие нынче женщины пошли, что куда больше плодят книг, чем младенцев.
— Как это недостойно и грубо!
— Грубо?! — возмущенно воскликнул мистер Ривз. — Что же тогда можно сказать про твои беседы с Бейзилом, с Марсель и с их друзьями, от этих ваших разговорчиков волосы дыбом встают! Грубо! Да в мои времена, если б я только услышал то, о чем вы говорите, меня выдрали бы и отправили в постель…
