«Что он решит за ней приударить?»
— Да. Хотя мне следовало бы догадаться. Ян не может устоять перед хорошенькой девушкой. Он бабник.
Убийца, которого мы ищем, тоже бабник. Я барабаню по подлокотнику кресла, я раздражена, желудок разрывается. Иветт пьет кофе, старшина тоже; я слышу, как они глотают.
Итак, офицер, ведущий расследование, спал с жертвой и, судя по всему, до сих пор влюблен в нее. Его лучший друг накануне вечером назначил жертве свидание, а потом исчез.
— Я должен прослушать ее звонок, — резко бросает он сквозь зубы.
— Это невозможно слушать, — протестует Иветт.
Он не отвечает, нажимает кнопки на аппарате, и комнату заполняет полный ужаса голос Сони. Я знаю, что слышу голос уже умершей женщины, я слышу, как она умирает вновь и вновь.
Он не произносит ни слова, но, когда звучит сигнал отключения, он хрустит пальцами и с трудом выговаривает:
— Цифровой автоответчик. Кассеты нет. Не стирайте запись, я перепишу ее.
— Хотите еще кофе? — жалобно предлагает Иветт.
Он не отвечает ей и продолжает:
— Ее нашли в туалете, в подвале. Наверное, пыталась закрыться, дверь выломана.
Тишина. Кашель Иветт.
— Она лежала на полу, телефон — сантиметрах в тридцати от лица. Радиотелефон, — добавляет он машинально.
Именно в этот момент звонит наш телефон, и я опять внутренне подпрыгиваю. Иветт бросается к телефону:
— Это вас, старшина, — говорит она.
— Старшина Лорье у телефона… Где?… В стельку пьян?! Да, сейчас буду… Десять минут…
Он кладет трубку.
— Яна нашли. В снегу, у подножия горы. Алкогольная кома. Полузамерзший. Его привезли в больницу. Рядом с ним нашли бутылку водки. Мадемуазель Андриоли, мне нужно быстро получить ваше заявление. Можете ли вы написать все, что вам известно о событиях этой ночи?
Я повинуюсь и описываю встречу с Соней, свидание и так далее.
Он перечитывает вслух, потом хлопает листком по бедру:
— Она что-то знала! Почему же ничего не сказала мне? Почему?
Мне в голову приходят десять тысяч причин, но я не рискую излагать их. Иветт молчит, видимо, на нее подействовал кофе. Лорье дает мне подписать заявление, потом выходит большими шагами. Иветт вздыхает:
— Что-то голова побаливает. Бедная малышка… И как вспомнишь, что мы слышали… Ох, боюсь, что мне…
Она бежит в туалет. Мне тоже не по себе. Слишком много кошмаров, очень хочется выйти из игры. Иветт возвращается, извиняется. Предлагает мне стакан миндального молока. Потягиваю его маленькими глотками, оно освежает. Снимает чувство жжения в пищеводе.
