Они выцепили в непривычном шумовом фоне звуки, близкие сердцу, а может, и не звуки, а некую ауру, окружающую все, за что плачены большие деньги. Аура эта приближалась, но не равномерно, а рывками. Вишняков поднял глаза от журнала и увидел, как из-за поворота возникает тускло-серебряная морда джипа.
Джип-"чероки" притормозил, постоял, со скоростью пешехода двинулся дальше. Водитель, незримый за тонированными стеклами, что-то искал. Наконец машина добралась до лужи.
Эту царственную лужу Вишняков обнаружил на подступах к Клопиной фазенде и порадовался, что не придется ее штурмовать. А джип, что появился с другой стороны, оказался перед водной преградой, преодолевать которую надежнее всего было бы на понтоне.
Хозяин, видно, тот еще чистюля, подумал Вишняков иронически. Боится выпачкать свое сокровище. Джипу как образцу технического совершенства лужи не страшны.
Хозяин вышел из дорогой машины, и Вишняков присвистнул - это оказался Адлер-младшенький.
Юноша был уже не в костюме, а в курточке и черных штанах. Он обошел лужу по высокой обочине и остановился, пытаясь разглядеть через забор соседский двор. А потом направился к территории Клопа.
Пес, честно охранявший территорию, кинулся на чужого с лаем. И замолк. Брехнул еще пару раз, но как-то неуверенно.
Вишнякову показалось, будто юноша что-то сказал псу, но поручиться он бы не мог. Впрочем, когда Адлер-младшенький взялся за ручку калитки, пес опять яростно его облаял.
Вишняков вышел из машины и направился к юноше.
- Добрый день, вот где встретились.
Тот обернулся.
- Добрый день, Борис Андреевич. Не подходите, он действительно кусается. Но, если я не ошибаюсь, туда можно проникнуть иначе.
- Вы тоже ищете Колопенко?
- Кого?
Вишняков открыл рот - и заткнулся. Он помнил: Клопа назвали Клопом по фамилии, но имя, имя? Только вчера всплывало! Рыжая Алка - ее имя, наоборот, не погасло, зато длинная и неудобоваримая фамилия выветрилась напрочь. Чертовы аутсайдеры! Теория, по которой только нейтральное имя имело шансы на успех, торжествовала.
- Деятеля одного по фамилии Колопенко. Вот я, скажем, сюда ради него приехал, это его дом.
- Нет, я такого не знаю, - ответил Адька-Адлер. - Я просто жил тут когда-то, и мне интересно - что теперь в этом доме. Собака вон та же самая.
- И давно жили?
- Трудно сказать. Я был еще маленький.
Вишняков подумал, что для восемнадцатилетних орлов такие сентиментальные путешествия не свойственны. Хотя проверить юношу он все равно не смог. Хорошо, пусть будут воспоминания.
