— Я не ослышался? Мне приказано убрать и Хана? – Роенко был удивлен.
— Ты не ослышался! И знай: Хан прибудет в кафе с заданием убить тебя. Так что не медли и не размышляй. Твоя жизнь в твоих руках.
— Это провокация или неудачная шутка?
Гофман резко наклонился к Сергею. Роенко стало не по себе из-за пронзительного, холодно-змеиного беспощадного взгляда босса, который прошипел:
— Я похож на того, кто может шутить ЭТИМ? Отвечать!
— Нет!
Босс так же резко отстранился.
— Не выполнишь приказ, умрешь. Выполнишь, будешь вознагражден.
Гофман подошел к сейфу, открыл его, достал две пачки долларов и лист бумаги.
— Вот, – он бросил на стол деньги, – двадцать тысяч долларов. С этого дня я, как это положено в армии, ставлю тебя на денежное довольствие. Хорошим работникам я и плачу хорошо. А насчет Хана, капитан, открою тебе секрет. Скоро последуют большие перемены, и мне потребуется один, но надежный и подготовленный человек. Я сделал ставку на тебя. Могу гарантировать безопасное будущее и неплохие деньги. Напиши расписку в получении денег и за что получил.
— Собственноручное признание в убийстве?
— Пошевели мозгами, капитан! Ты же укажешь, что получил от меня эти двадцать штук. Где я смогу использовать эту бумажку? В ментовке? Мол, ты убийца, а я заказчик? Просто в финансовых вопросах я привык к порядку. Это, если хочешь, врожденная немецкая пунктуальность. Не более!
Сергей написал то, что требовал Гофман. Лист лег в сейф.
— Все! Пока отдыхай! Завтра, в 11.00, Мурат-Кули будет здесь на совещании. Посмотришь на него. Свободен!
Роенко вновь прошел мимо розария.
Сивый подошел к нему. Незаметно бросил трубку сотового телефона.
— Это от Костычева. Клавиша 8 – прямой вызов.
* * *
После Роенко Гофман вызвал Хана.
— Слушаю вас, Эдуард Генрихович!
— Слушай! Наш адвокат, уважаемый господин Огаревич, решил заняться шантажом. Он потребовал с меня сто тысяч «зеленых» за караван из Чечни. Как ты считаешь, что я должен сделать?
Хану польстило, что босс спросил его совета. Он, не раздумывая, ответил:
— Завалить козла!
— Я тоже так думаю. Поэтому послезавтра, утром, навестишь юриста у него дома. Семья его сейчас во Франции.
— Не хило живет!
— Так что, – повысил голос Гофман, – дома он должен находиться один. Ну в крайнем случае с какой-нибудь проституткой. Скажешь, что пришел от меня, он сам откроет. Дальше – твоя работа. Свидетелей, если таковые будут, не оставлять!
— Сделаем, босс!
— И чтобы чисто все! Не шарь по хате. Чтобы без следов!
