Она присела на корточки и попыталась приподнять тяжелые края сетей. Можно же просто пролезть внизу – и все дела!
Очень скоро Аня поняла, что и пролезть тоже нельзя. Сети были развешаны в несколько слоев, и один из них оказался закреплен еще и на полу. Ничего себе! Зачем? Впрочем, глупо задавать подобные вопросы в доме, где все делалось непонятно зачем. Сеть наверняка прибили к стене и к полу, чтобы она, Аня, не прошла! Чтобы запуталась в ней, как муха в паучьей паутине, и ссохлась в мумию со скрюченными ножками и ручками.
– Ничего у вас не выйдет, поняли! – крикнула девушка уже специально как можно громче. Ей хотелось, чтобы эхо многократно повторило ее крик. Тогда мучители сразу поняли бы: она так просто не сдастся.
Эха не было. Ее крик, усиленный полупустым помещением, быстро растаял.
– Ничего у них не выйдет, – Аня повторила это уже тихо и самой себе.
Она развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла назад на запах маринада со смородиновым листом. Порезав пальцы в нескольких местах, среди огурцов, помидоров, сморщенных листьев смородины, хрена и пушистых укропных зонтиков Аня отыскала приличные куски битого стекла. Особенно хорош был кусок от донышка, от которого под углом отходил острый клинок боковой стенки банки. Аня сняла футболку, обмотала ею «рукоятку» клинка и, поеживаясь от холода, отправилась обратно к сети.
Главное, найти правильное место, где начать резать. Пожалуй, стоит это сделать у первого от стенки гвоздя, вбитого в пол. Тогда сразу освободится треугольный кусок сети, и она, Аня, возможно, сможет пролезть в освободившееся пространство. Впрочем, что значит «сможет»? Она просто обязана пролезть, иначе ей крышка! Хорошо, что она достаточна худа, не то что Криска… При воспоминании об исчезнувшей подруге ей опять очень захотелось расплакаться. Аня шмыгнула носом, закусила губу, села прямо на бетонный пол и принялась в полной темноте пилить битым стеклом толстые, свитые из нескольких крученых шнуров сети.
Поддавались они плохо. Оказалось, что шнуры, в свою очередь, были сплетены из множества прочных нитей, которые резались с большим трудом. Ане уже давно сделалось жарко, футболка, намотанная на «рукоять» ее «инструмента», кое-где прорвалась, и острое стекло резало ладонь. Но девушка понимала, что останавливаться нельзя. Стоит остановиться – и все! Невозможно уже будет снова заставить себя взять в окровавленные руки стекло.
Трудно сказать, сколько прошло времени, но перерезать сеть над гвоздем Ане все же удалось. Она размотала свое «орудие» и кое-как перевязала сочившуюся кровью ладонь. Потом рванула сеть, и перед ней, как она того и ожидала, оказалась приличная по размерам дыра, в которую девушка вполне могла пролезть. Аня легла на пол, чтобы протиснуться сквозь сеть, но вдруг неожиданно отворилась дверь, через которую она попала в подвал.
