У бродника взяли мясо и хлеб, взяли вина и араки. Почти вполовину поредевшим войском продолжали путь. Но других половецких орд ниоткуда не ждали, поэтому не искали пополнений. Местные бродники и посланные вперед всадники говорили, что поле чисто, давно сглажены ветром следы команских коней и стад. А еще говорили всадники – там, дальше на юг, старым идолищам нет числа.
И верно, скоро увидели их множество. Стояли идолища на берегах Днепра и при впадении в него речушек, стояли на курганах и холмах, при степных дорогах и в неприметных как будто бы местах. По одному, по двое, а то и по пять—восемь каменных – побогаче, или простых деревянных изваяний. Это были половецкие боги-предки. При оружии – с колчанами, полными стрел, с саблями и луками с налучиями, в доспехах; с длинными усами, кое-где с изображением коней. Были и предки-богини в богатых одеждах, украшенных узорами, в праздничных шапках, с украшениями, с поясами и пряжками, с косами. Все идолища держали в руках сосуды, прижимали их к животам. И все они были очень похожи на своих потомков, на нынешних половцев.
Возле идолищ в обилии лежали выбеленные солнцем кости животных – остатки жертв. Кочевники задабривали своих богов, кочевники их благодарили. На многих святилищах резали коней и быков, резали овец и собак. Головами жертвенных животных обкладывали основания идолищ. Потом испрашивали у своих покровителей счастливых дорог, испрашивали хороших пастбищ и уходили. Степной ветерок уныло посвистывал в пустых глазницах черепов. Приходило время, и тот же ветерок приносил дожди, потом пригонял холод и забивал глазницы плотным снегом. А по весне, вместе с потеплевшим влажным ветром, приходили лукоморские половцы и просили у своих богов удачной рыбной путины. И снова резали животных, снова подкатывали головы к каменным ногам. А губы идолищ щедро поливали теплой кровью. Потом, уже с легким сердцем, рыбаки готовили сети, латали огромные бредни…
На следующий день каменных богов стало намного больше. Чаще всего они были видны издалека, но иногда попадались и такие, что открывались взору внезапно, словно вырастали из-под земли. И они как бы напоминали русскому путнику: степь здесь не твоя, переяславская или воиньская, степь здесь чужая – Белая Кумания – не дремли, рус, в седле, поглядывай, поглядывай… И поглядывали: нет-нет да увидят на шапке идолища старого орла. Хлопнут всадники в ладоши, спугнут издалека птицу – и глядят-радуются, как над самой землей, взмахами крыльев возмущая травы, улетает орел, торопится скрыться за ближайшим холмом. А еще встретили в степи два-три настоящих святилища. Но не подъезжали к ним, потому что были они далеко в стороне. Видимо, стояли святилища на дорогах половецких. У руси же в этих местах была своя дорога – широкий Днепр.
