…Ночью кабатчик проснулся от стука в дверь. Он зажег фонарь, но со сна у него все плыло перед глазами. Ему стало страшно: уж не самоубийца ли явился!
– Кого там несет? – испуганно и сердито окликнул он.
– Открой, хозяин, это я, Ремиро, – раздался знакомый голос.
Яромир уже привык называть себя на совернский лад.
Кабатчик открыл ему и сунул фонарь в лицо. Яромир стоял перед ним бледный, усталый, с прилипшими ко лбу влажными прядями волос.
– Ты что? – изумился кабатчик, узнав бывшего кулачного бойца.
– Ты вчера говорил, что какой-то купец ищет гребцов для своей галеры. Где его галера? Как его найти?
– Ты в своем уме… – начал было кабатчик, но Яромир перебил его:
– Я убил миссоро Ангесто.
Кабатчик вытаращил глаза.
– Что смотришь? Ангесто Этеа, – повторил Яромир.
Яромир попал в замок Этеа так просто, как, наверное, можно попасть, только положившись на судьбу. Он переправился через реку на перевозе, прошел оливковой рощей и пешком подошел к воротам замка. Страже Яромир сказал, что он – скоморох с севера, который много слышал о милостях миссоро Этеа к бродячим артистам.
– А на чем ты играешь? – удивился начальник караула, видя, что у Яромира с собой нет никакого инструмента.
– На чем хошь, – сказал Яромир и про себя добавил: «На ребрах». – Что найдется у миссоро – на том и сыграю, а он мне за это пускай подарит домру или скрипку: свои-то я пропил.
– Вы, северяне, голову пропьете! – махнул рукой караульный: он почувствовал, что от Яромира в самом деле пахнет вином.
Его впустили в замок, а в коридоре перед самым покоем миссоро Яромир обогнал провожавших его двоих лакеев, захлопнул перед их носом дверь и заложил ее каминной кочергой… Пока лакеи ломились в покой, переполошив слуг и стражу, Яромир успел ударить миссоро Ангесто несколько раз, бросил его лежащим на полу, вышиб окно тяжелым подсвечником и выпрыгнул во двор.
Он одолел реку вплавь, понимая, что конная стража кинется вдогонку, и у перевоза его могут перехватить. Яромир надеялся сесть на корабль раньше, чем в Тиндарите станут искать высокого светловолосого северянина-скомороха.
После шести лет галер он сошел на берег в Оргонто. Ночуя под открытым небом, поглядел вверх и нашел созвездие Пахаря, северное созвездие, которого все эти годы не видел, прикованный на нижней палубе. Яромиру вспомнилась родная бродяжья песня:
А над Даргородом пашет небо Пахарь,
Ветер северный листву дубов полощет.
Дома ждет меня, браток, топор и плаха,
А во сне зовут березовые рощи.
