— Миссис Вилльерс набрала номер и… и, знаете, попросила меня сделать ей услугу… сказать мужчине, который снимет трубку… такую фразу: «Артур напал на след».
— И вы сказали…
— Д-да… Миссис Вилльерс сразу же нажала на вилку телефона… так что ответа я не услышал.
— В каком номере все это происходило?
— В сорок втором… Там живет миссис Вилльерс…
— Мы выслушаем и ее. Горк, попросите миссис Вилльерс прийти сюда.
Горк вышел.
— Клянусь, господин капитан, я невиновен, — прохныкал Вангольд.
; А каким образом очутилась в вашем кармане окровавленная салфетка, по которой ясно видно, что в нее был завернут нож?
— Честное слово, не знаю… Я, понимаете, немного выпил с горя, потому что без жены…
— Жаль. Окровавленный платок — решающая улика. Не могу себе представить человека, который сумел бы избежать скамьи подсудимых после того, как corpus delieti кровавого преступления было найдено в одежде, которую он носил в тот самый день.
— В таком случае нам предстоит еще один сенсационный поворот событий, — неожиданно вмешался Элдер. — Я обнаружил покрытый кровавыми пятнами кинжал в чьем-то сапоге. Когда мы выясним, чей это сапог, у нас появится и второй преступник — ведь орудие убийства найдено в его одежде!
У капитана отвисла челюсть, и он непроизвольным жестом вытянул вперед обе ноги.
— О чем вы говорите? — немного прийдя в себя, спросил капитан у Элдера.
— Если мы будем считать улику, найденную в одежде, неопровержимым доказательством участия в преступлении, то владелец сапог — соучастник господина Вангольда.
— Где вы нашли сапоги?
— Перед восемьдесят седьмым номером.
— Это мой номер! — воскликнул капитан.
— Вероятно, сапоги подбросили туда после того, как вы ушли. Вы встали на рассвете, а бой обнаружил их только сейчас.
— Это… мои сапоги! Наступило неловкое молчание.
— Тогда и вам, господин капитан, не избежать скамьи подсудимых, — проговорил наконец Вангольд.
— Чушь! Сапоги стояли перед дверью, и кто-то, проходя мимо, бросил в них нож.
— Ну, мой костюм тоже висел перед дверью, и кто-то, проходя мимо, сунул в него салфетку. Либо немедленно освободите меня, либо прикажите арестовать и вас самого!…
Ситуация явно становилась нелепой.
— Прошу прощения, господин Валгольд, но вы вовсе не арестованы, я просто допрашиваю вас.
— Я буду жаловаться. Мне нанесен моральный ущерб, и я требую компенсации.
— Инспектору Элдеру следовало пораньше сообщить о своей находке.
— Вы сами разрешили мне быть лишь свидетелем допроса, капитан. Приказ есть приказ.
