– Что?
– О, ничего особенного. Он всегда был к ней очень внимателен. Он часто делал ей подарки... Я помню, как однажды, когда мы были на одном очень важном деловом заседании, он неожиданно прервал его, чтобы позвонить в цветочный магазин и заказать для нее букет роз. Он вспомнил, что это был день ее рождения. Это вовсе не похоже на него – посылать женщине цветы или вспомнить о дне ее рождения. Тем более, что обычно он выказывал женщинам еще большее презрение, чем мужчинам. Я думаю, у него это идет с детства. Я знаю, что его мать была скорее легкомысленной женщиной и покинула его отца ради другого мужчины, когда Шварц был еще совсем маленьким. Более того, его отец умер, когда ему было лишь семнадцать лет. Эти события, конечно, оставили в нем глубокий след.
– Как ему удалось сколотить состояние?
– Вернувшись из Кореи, он стал работать торговым служащим в конторе по недвижимости. Спустя некоторое время он открыл собственное дело. Он воплощение того, что у нас называют "сам себя сделавший человек"... Порода людей, которая скоро исчезнет, – меланхолично вздохнул Корнелл. – Социализм, к которому идет наша страна, уничтожает эту породу.
– Социализм? – удивленно спросил Дебур. Он плохо представлял, как эта форма правления может утвердиться в США.
– Точно! – наставительно сказал Корнелл. – Экономика нашей страны все больше контролируется государством. Оно управляет всем, не оставляя места личной инициативе. Что же это, как не социализм? Сам Никсон позволил либералам манипулировать собой. Он слушает лишь их советы и проводит лишь их политику. Вы знаете, не надо верить его речам или речам Спиро Агню. Это чистая демагогия, годная лишь для успокоения людей, не разбирающихся в политике. На самом деле красные занимают основные командные посты в стране. У них даже есть генералы в Пентагоне.
Дебур подумал, что Корнелл тоже принадлежит к исчезающей породе людей.
– Кстати, – сказал Корнелл, – язамечаю, что вы не задаете мне ни одного вопроса о супругах Сандерс. Вы подозреваете Шварца?
– Мы, полицейские, в принципе подозреваем всех. Это обычная вещь, и она имеет значение лишь тогда, когда мы находим доказательства.
– Шварц? Нет, это немыслимо! Я уверен, что вы ошибаетесь, – почти возмущенно воскликнул Корнелл.
Мэнни приехал с опозданием в полчаса. Не дав себе труда извиниться, он самоуверенно развалился на стуле, предложенном ему Дебуром, с тем видом, с которым смотрел на все, с чем соприкасался, будь то люди или предметы.
