- магические, и здешние ветра, отклонения радиационного фона и поля времени, а также изначальная магия данных мест, шаманистская, известная древним финским арбуям, приводят по совокупности явлений здешние скульптуры в движение; однако движение статуй микронно, у них иное время, несоразмерное с людским; в течение столетия статуя поворачивает голову на сантиметр, складки ее одежды смещаются на полтора.
Остров Царский и сам-то уравновешен именно антитезами: Сенатская площадь - Дворцовою; конь Медного всадника - верблюдом Пржевальского (некоторые считают - конем Николая I за Исаакием; они неправы), гостиница „Астория" - гостиницей „Англетер", скульптурные львы перед Адмиралтейством - львами с Английской набережной и тому подобное.
Даже два главных городских призрака, тяготеющих к царскому дворцу, - Зимний сад и Ледяной дом, - уравновешивают друг друга и глубоко символичны. Именно в царстве льдов и снега, каким представлялась (и являлась) Россия до пагубного периода технического прогресса, вызвавшего потепление на континенте и архипелаге (в связи с озонными дырами, играми с ядерными реакциями, смогом, копотью и т. д.), человека манила идея Эдема в снегу, оранжереи, где нет смены времен года, горсти семян с разных широт, превращающейся в радующие глаз разнотравье и разноцветье ботанического Ноева ковчега. И томила мысль о Ледяном доме без печи, без дров, хрустальном дворце Снежной королевы, замке ингерманландского Санта-Клауса. „Вся Россия - Мертвый дом?” - “Вся Россия - Ледяной дом!” -,,Ну, нет, - возражали упрямо, - вся Россия - Зимний сад!”
Царский остров глубоко декоративен, напоминает театральную декорацию. Иногда местному жителю даже хочется возле Исаакиевского собора глаза протереть: полно, не сплю ли? На какой широте пребываю? Не в Рим ли занесло с перепою?»
– Да как же алкоголики и пьяницы такое терпят?! У меня голова разламывается. Я сейчас помру.
– Это похмелье, - качая головой, серьезно констатировала Настасья. - Тебе надо выпить рюмашку.
– Ну, нет, меня при одной мысли о рюмашке тошнит.
– Я принесу тебе рома.
– Уж лучше яда.
– Я знаю рецепт коктейля для протрезвления.
– Я не пьян.
– Съешь что-нибудь.
– Не могу.
– Выпей чаю.
– Не хочу.
– Тогда ложись спать. На работу сегодня не надо, на твое счастье, выходной.
– Мне не уснуть, голова болит.
– Ну-у, во-от… - Настасья уселась в шелковом халате своем на пол, поламывала пальцы, из тапочек без задников торчали очищенные луковки босых ее пяток. - Сбила с толку молодого человека. Превратила в запойного пьяницу. Собиралися забраться на Исаакиевский собор. Лучше нет красоты, чем глядеть с высоты. И что же? Не могу, говорит, не хочу, говорит, не буду, не стану.
