Недоумение перед непристойной новизной бытия загнало нас в клочок замкнутого пространства, бесстыдно замурзанного и безобразного; человеческая рука трудилась тут без устали с целью испортить, испоганить, запачкать, разорить, разрушить, замусорить, загадить вконец. Пока стояли мы, озираясь, незваные пришельцы, дивясь открывшемуся нашему взору уголку, аборигены решили составить нам компанию.
Их было несколько, все в кепарях, со схожими походками, районные хулиганы нехорошего района, нехорошие мальчики, почти доросшие до плохих дядек, бывшие двоечники-троечники, второгодники, гордость спецшколы, украшение РУ, ОЗУ или ПТУ, еще не совсем блатари, уже приблатненные. Вид наш, должно быть, раздражал их, особенно Настасьин, неприятно поражал, как нас - вид их двора. Возможно, они пребывали под винно-водочными парами, наркотики тогда еще в моду не вошли. Они совещались под аркой, ведшей на набережную канала, гулкий свод улучшал дикцию. Усиливал звук: ё, ля, три рубля, кончай физдепеть, пошли. Четверо закупорили арку, трое двинулись в нашу сторону, ухмыляясь, с текстовками в гнилых зубах. Я шарил глазами по утилю и помойкам, подыскивая железный прут, булыжник (оружие пролетариата), недобитую бутылку, лихорадочно прикидывая, что лучше: скакнуть в низок, в спуск перед запертой на вековой ржавый замок подвальной дверью, толкнув туда вначале спутницу мою, дабы оборонять лестницу из пяти ступеней, или отойти, отступить к забору, через который, в случае чего, можно стегануть незнамо куда; в любом случае круговая оборона исключалась, что и требовалось.
Собачий раздался лай. Распахнулась в углу двора парадная.
– Кто это тут у нас расшалился? - произнес под аккомпанемент лая тенорок с присвистом (из-за двух отсутствующих передних зубов, как выяснилось). - Кому это не живется? Кто это в Колином дворе, век свободы не видать, а также сигарет с водочкой, Колиным клиентам кислород перекрывает?
– Коля, говорила я тебе, - вступило хрипловатое прокуренное сопрано, - мальчикам с пятого этажа после двенадцати отказывай, они в который раз возникают.
Трое подходивших к нам двинулись обратно к четверым под аркою.
– Дык, Коля, - примирительно сказал один из них, - у них, глядь, на лбу не написано, что они твои клиенты.
– Ох, неужели они поссать сюда зашли? Раз тут, значит, мои.
– Ну, Коля, ля, три рубля, ну все, - виновато сказал второй.
– Коля, ёлы-палы, ты чего, мы ничего, - сказал третий страстно, - мы закурить у фраера хотели попросить, ё-мое, и абзац.
