Отпустив министра, Саломэ устало откинулась на спинку кресла. Она не сомневалась, что Чанг знает больше, чем говорит. Но дальнейшие вопросы нужно задавать магистрам. А у нее не хватит смелости спросить госпожу Илану, почему магам было так важно посадить на трон незаконную дочь Ланлосса Айрэ, и тем паче она не посмеет поинтересоваться, почему Энрисса знала не только кто сядет на трон после нее, но и когда это произойдет.
Наместница вышла из кабинета и быстрым шагом, почти бегом, зашла в часовню. Мраморная статуя короля на гранитном пьедестале казалась живой: нежный розовый оттенок на щеках и губах, голубые прожилки на закрытых веках… нужно было присмотреться, чтобы заметить, что широкая грудь неподвижна, не вздымается при вздохе. Нужно было коснуться прохладного камня рукой, чтобы удостовериться — король мертв.
Она долго молилась, позабыв о времени, не чувствуя голода, не обращая внимания на боль в занемевших коленях. Просила Творца сжалиться над ней и вернуть короля с неведомых путей, куда уходят бессмертные. Молила Семерых заступиться за нее перед Творцом, если тот, по каким-то своим, непостижимым причинам не желает проявить милосердие. Умоляла короля придти, избавить ее от одиночества, прогнать все сомнения, признавалась, сквозь слезы, как тяжело ей сохранять веру.
И, когда она совсем уже отчаялась, он появился. Она сидела на коленях у своего короля, совсем как в детстве. Он гладил ее волосы, утешал, говорил, что ждать осталось совсем недолго, что он уже в пути. И никогда еще его голос не казался ей столь убедительным, ладони столь теплыми, дыхание таким жарким. Она вновь обрела надежду.
* * *
— Она сомневается. Мы не можем больше ждать.
— Время еще есть. Смертные неохотно расстаются с надеждой. Не будем торопиться.
— А если она догадается?
— Она слишком хочет верить.
Рэйна стояла у стены, стараясь слиться с ней, стать маленькой и незаметной. Она ненавидела балы. Каждый раз тетушка заставляла ее влезать в расфуфыренные платья, сокрушаясь, что на племянницу что ни надень — толку не будет, только зря деньги тратят на модисток. Накручивала тонкие пепельные волосы на папильотки, порой вырывая с корнем, а однажды, заметив на лице девушки чернильное пятнышко, послюнявила палец и стерла его… Рэйна с трудом сдержала тошноту. Потом они ехали в тесной карете, туда с трудом помещались пять дам — тетушка, три ее дочери и племянница. Пышные юбки мялись, оборки застревали в дверце, кузины переругивались, а Рэйна жадно хватала ртом спертый воздух, чувствуя себя рыбой, взятой за жабры.
