Джим на пару секунд задумался:
– И как Док отнёсся к их массовому исходу?
Пёс нахмурился:
– Да никак. А чего Доку-то волноваться?
– А разве не он их создал, ну, шлюх?
Пёс посмотрел на Джима, как на законченного идиота:
– Нет, конечно. Док здесь почти ничего и не создал.
– То есть как – ничего? – удивился Джим.
– Ну, в смысле, он создал здания и вообще – обстановку. Но ты сам видишь, с каким «старанием» он к этому подошёл. Доктор Калигари[14] и то проявлял больше заботы о своём кабинете. Джим огляделся по сторонам. Большинство зданий так и остались незавершёнными в той или иной степени; дома лепились друг к другу под совершенно невообразимыми углами.
– Эти хреновины держатся только на честном слове и упаковочной проволоке, – продолжал пёс. – Скажу тебе откровенно, я даже писать на них боюсь – ну, когда Док не видит, – боюсь, что они просто развалятся. Удивительно, как они держатся и не падают, и Док, похоже, не собирается их укреплять.
– А люди, которые тут живут?
– Док людей не создавал.
Джим вдруг понял, что он уже не въезжает в то, что ему говорит этот четвероногий любитель виски.
– Не создавал?
– Ну, тебя же он не создавал, правильно?
Джим по-прежнему мало что понимал.
– Да, но я как-то сразу предположил…
– А вот и не надо предполагать, – перебил его пёс. – Тут у нас предположений не строят, приятель. Док категорически не одобряет, когда кто-нибудь создаёт людей как массовку для воплощения своих фантазий. Он всегда говорит: «Если не можешь привлечь к себе настоящих людей, то иди, милый, на хрен». Док считает, что людей создают только законченные психопаты или садисты.
– Тогда как они здесь оказались? В смысле – все эти люди, которые тут живут?
Пёс взглянул на него с раздражением:
– Слушай, если я тут у тебя подрядился говорящим путеводителем, тогда дай ещё выпить.
Джим приподнял бутылку. Виски в ней оставалось дюйма на полтора.
– Если я дам тебе выпить, ты прикончишь бутылку. Ты, блядь, половину пролил.
– Ну и прикончу, какие проблемы? Встанешь, перейдёшь через улицу и возьмёшь в баре ещё бутылку.
– Проблема такая: я не уверен, что смогу встать и перейти через улицу.
Пёс выразительно поглядел на него:
– Все ты сможешь. Просто ломает тебя вставать.
Джим подумал, что этот пёс уже начал его напрягать.
– А чего бы тебе самому не сходить за бутылкой? У тебя, блядь, четыре ноги. Тебе легче.
Похоже, что и пёс тоже начал потихонечку напрягаться на Джима. Теперь его голос звучал обиженно:
– А того, блядь, что неудобно нести бутылку, когда у тебя только ноги и нету рук.
