– То ли что? – грозно спросил Андерсон.
– То ли диких животных истребляют так же, как летом ваших коров сгубили, как в августе спалили Дулут.
– Ты это еще докажи! – выкрикнул Нейл. – Я эти кучи пепла тогда видел. По ним ничего не скажешь. Ничего!
Он сделал большой глоток из кувшина и встал, размахивая правой рукой в подтверждение своих слов, этот жест был призван служить веским доводом в пользу того, что заявления Орвилла – бездоказательный бред. Но Нейл не рассчитал, что бетонный стол – сооружение устойчивое и малоподвижное, а потому, резко выпрямившись, налетел на край и опрокинулся на свое место, но под действием земного притяжения рухнул на землю. С громкой руганью он ползал по серой грязи. Падая, он здорово ушибся, к тому же был в стельку пьян и не мог подняться.
С недовольным кудахтаньем Грета поднялась, чтобы ему помочь.
– Оставь, пусть валяется, – распорядился Андерсон.
– Простите меня! – с пафосом воскликнула она, распаляя себя. – За то, что я живу, простите меня!
– О каких кучах пепла он говорил? – спросил Орвилл, обращаясь к Андерсону.
– Понятия не имею, – ответил старик. Он хлебнул из кувшина и прополоскал рот. Затем медленно глотнул, стараясь заглушить отвратительный привкус и сосредоточиться на приятном жжении, разливавшемся по гортани, пока тонкая струйка стекала в горло.
Юный Денни Стромберг перегнулся через стол и спросил Элис, будет ли она доедать свою сосиску. Она только надкусила ее.
– Пожалуй, нет, – ответила Элис.
– Тогда можно я доем? – спросил он. Его голубовато-зеленые глаза блестели от спиртного, к которому он то и дело прикладывался во время еды. Элис не сомневалась, что, не будь выпивки, такие глаза вряд ли могли блестеть. – Пожалуйста, а?
– Не обижайтесь на Денни, мисс Нимероу, он не хотел показаться развязным. Так ведь, детка?
– Кушай, – сказала Элис, отдирая сосиску от своей тарелки и перекладывая мальчишке. «Жри и будь проклят!» – подумала она.
Мэй вдруг заметила, что за столом тринадцать человек.
– …если верить старым приметам, один из нас умрет еще в этом году, – проговорила она с веселеньким смешком, который подхватил только ее супруг. – По-моему, делается все холоднее и холоднее, – добавила она, приподнимая брови в знак того, что ее слова означают нечто гораздо большее. – Хотя, впрочем, чего и ждать в конце ноября.
Не похоже было, чтобы кто-нибудь чего-то ждал.
– Скажите, мистер Орвилл, вы родились в Миннесоте? Я почему спрашиваю: вы говорите с акцентом. Очень по-английски звучит, понимаете ли. Вы американец?
