Согласно этому плану, в первую очередь должны были быть отпущены с фронта так называемые «незаменимые», т. е. те лица, которые были необходимы промышленникам, чтобы снова наладить промышленные предприятия. Поэтому «незаменимые» отбирались десятками тысяч во всех частях армии и спешно переправлялись через Па-де-Кале. Но «незаменимые», которые должны были вернуться на родину первыми, во многих случаях отправлялись на фронт последними. Вследствие той важной роли, которую они играли в военной промышленности, они оставались на родине до тех пор, пока после 21 марта 1918 г. положение армии не стало отчаянным. Кроме того, такая система неизбежно допускала множество злоупотреблений. Те счастливчики, которые представляли от предпринимателей письма и телеграммы, предлагавшие им место и требовавшие их услуг, немедленно освобождались от военной службы. При некоторых связях добыть такие документы было нетрудно. Несколько тысяч солдат, находившихся на родине во временном отпуску, получили разрешение не возвращаться в армию. Обыкновенный солдат, не имевший таких преимуществ, видел, что его товарищ, недавно прибывший в армию, поспешно уезжал домой и принимался за свою обычную работу или работал на кого-либо другого, между тем как сам он, проживший целые годы в обстановке смертельных опасностей, на нищенском солдатском жаловании, израненный, посылавшийся назад на бойню по три или четыре раза, должен был оставаться на фронте до тех пор, пока на родине не будут заняты все выгодные места и заполнены все вакансии. Человеку, побывавшему в боях, свойственно суровое чувство справедливости, которое опасно оскорблять. В результате такого положения во всех частях нашей армии и на всех театрах военных действий дисциплина быстро ослабела и падала. Так продолжалось почти два месяца, и в конце концов положение на фронте стало невыносимым.
За те пять дней, которые прошли между моментом моего назначения и моментом моего вступления в должность, я изучил этот вопрос, и мне стало совершенно ясно, какого метода следует придерживаться. По обе стороны Па-де-Кале уже начинались возмущения и беспорядки. В частности, в Фолькстоне 3 января вспыхнул бунт. Генерал Сметc только что был заменен сэром Эриком Геддесом, и ему было поручено наладить нормальное ведение промышленности. За несколько дней до того, как я вступил в военное министерство, все подступы к зданию военного министерства были запружены грузовиками с солдатами взбунтовавшихся подсобных армейских корпусов. Солдаты захватили эти грузовики и поехали на них в Лондон. На каждом грузовике красовалась надпись, заимствованная из одной карикатуры газеты «Дэйли Экспресс»: «Убирайтесь сами, или уберите Геддеса!»
