Я не сомневаюсь, что с его собственной точки зрения такое решение было ошибкой. Консервативной партии он по-настоящему не знал; вскоре он должен был потерять министров рабочей партии; а между тем ему предоставлялась теперь возможность загладить свою вину перед вождем, которому он был во многом обязан, и снова объединить силы либеральной партии, на которую он мог вполне полагаться в мирное время. Но помимо всех личных и политических соображений в интересах страны было чрезвычайно важно обеспечить участие всех партий в заключении мирного договора; никто не мог бы в большей степени содействовать авторитетности союзной дипломатии, чем Асквит. В этом случае английская делегация внушала бы большее уважение, мы заключили бы более выгодный договор, и внутри страны создалась бы более дружеская политическая атмосфера.
Пока все эти щекотливые вопросы оставались еще неразрешенными (хотя, может быть, они и были решены для самого Ллойд-Джорджа), он решил немедленно обратиться к нации, назначив выборы. В его руках была победа, – полная, абсолютная, огромная, превосходившая мечты самых пылких, самых решительных, самых требовательных людей. Вся нация радостно приветствовала «кормчего, который справился с бурей». Удивительно ли, что этот кормчий оставил своих прежних соратников, обиженных, раздраженных, сердито ждавших момента заключения мира, чтобы призвать его к ответу, оставил консерваторов, к которым он не чувствовал настоящих симпатий, и обратился непосредственно к массе избирателей, жаждавшей выразить ему благодарность своим голосованием?
Премьер-министр совещался со мной относительно этих общих выборов, и я высказался за них. По моему мнению, нам нужно было собрать все свои силы, чтобы привезти на родину и демобилизовать наши войска насчитывавшие тогда в Великобритании и за границей почти четыре миллиона человек, провести реконструкцию нашей промышленности и заключить мир. Кроме того, за время войны у меня снова установились близкие отношения с консервативной партией и друзьями моей юности, В потоке войны на моих глазах исчезло столько непримиримых, казалось бы, партийных ссор, что я не имел ни малейшего желания восстановлять их. Методически вылавливать причины, искусственно оживлять все довоенные партийные споры и придумывать несуществующие разногласия казалось мне делом нелепым и отвратительным. Поэтому я плыл по течению. Если бы я избрал противоположный путь, это ни в малейшей степени не отразилось бы на событиях. Но правдивость заставляет меня принять на себя известную долю ответственности.
