Вейстренд оказался человеком лет пятидесяти, с лицом, изрезанным морщинами и коричневым, как орех. Он читал письмо медленно, шевеля губами, затем окинул меня взглядом своих голубых глаз и стал читать его вновь, столь же внимательно. Закончив, он сказал немного неуверенно:
– Старина Мак говорит, что ты парень в порядке.
Я перевел дыхание.
– Не знаю, не мне судить об этом. Но я ему доверяю. А вы?
Вейстренд нехотя улыбнулся.
– Думаю, что да. Чем я могу быть для вас полезным?
– Ничего особенного не надо. Место, где я смог бы разбить лагерь, и буду вам обязан, если пожертвуете мне рыбешку из ручья.
– Форель вас ждет, а разбивать лагерь не надо, здесь есть лишняя кровать. Можете спать на ней, если хотите. Моего сына сейчас здесь нет. – Его глаза встретились с моими.
– Спасибо, мистер Вейстренд. Вы очень добры.
Идти на рыбалку мне все же не пришлось, потому что Вейстренд приготовил вкусный гуляш и пригласил меня. Он был медлителен, молчалив, мысль его работала на первой передаче, но это не значило, что он был глуп, просто, чтобы прийти к решению, ему требовалось немного больше времени, вот и все.
После еды я попытался разговорить его.
– Вы давно знакомы с мисс Трэнаван?
Он вынул изо рта трубку и выпустил клубы голубого дыма.
– Прилично.
Я ничего не сказал и сидел, ожидая, что колеса постепенно раскрутятся. Он задумчиво курил в течение нескольких минут, затем произнес:
– Я был со стариком.
– С Джоном Трэнаваном?
Он кивнул.
– Я начал работать у него сразу после школы, сосунком. И с тех пор так и остался.
– Говорят, он был хороший человек.
– Да, наверное, лучше всех.
Он стал рассматривать тлеющие угольки в своей трубке.
Я сказал:
– Ужасно, что произошла эта катастрофа.
– Катастрофа?
– Ну да, автомобильная.
Опять последовало долгое молчание, прежде чем он вновь вынул трубку изо рта.
– Да, некоторые, кажется, называют это автомобильной катастрофой.
Я затаил дыхание.
– А вы?
– Мистер Трэнаван был хороший водитель, – сказал он. – Он бы не стал гнать машину по обледеневшей дороге.
– Неизвестно, он ли вел машину. Может, за рулем была жена. Или сын.
– Не на этой машине, – сказал Вейстренд убежденно. – Это был новый "кадиллак", всего двухнедельный. Мистер Трэнаван никому бы не позволил вести его.
– Что же случилось, как вы думаете?
– Тогда много странных вещей происходило, – сказал он загадочно.
– Например?
Он выбил трубку о каблук.
– Вы задаете много вопросов, Бойд. Почему я должен на них отвечать? Правда, старина Мак просил меня об этом, но вы мне не очень-то нравитесь. И вот что я хочу знать наверняка: не собираетесь ли вы предпринять что-нибудь против мисс Трэнаван?
