Шарлотта закричала опять, и на свет появился ребенок.
* * *
Хвост урагана Верити прошелся в ту ночь по Британским островам. Родился он в штилевой экваториальной полосе, для разминки залил тропическим ливнем несколько Багамских островов, порезвился на побережье Северной Каролины, потом махнул через Северную Атлантику, в пути подрастеряв энергию. Но ненадолго попал между холодным и теплыми фронтами возле Ирландии, и это для него стало нежданным подарком; обретя новые силы, он разметал уйму прогулочных яхт, перетряс несколько акров оконного стекла, поиграл во фрисби[33] с мириадами черепиц и, проносясь над Шотландией, поломал немало сучьев. На участке Национальной электрической сети между западным берегом Лох-О и Галланахом имела место чуть ли не самая эффектная из учиненных ураганом катастроф, и Шарлотта часто заявляла, что именно в миг пробоя мощнейшей дуги между хлещущими проводами сработали предохранители на севере и погрузили весь Галланах во тьму,– в тот самый миг, когда ее ребенок (сморщенный, в пятнах крови, розовый от осетрины) наконец скользнул в отцовские руки. Девочку назвали Верити, в честь урагана.
Когда Верити исполнилось восемнадцать, ее дядя Фергюс Эрвилл преподнес ей весьма своеобразный подарок, взятый из музея при стекольной фабрике. Поскольку ребенок родился в блеске и треске техногенной молнии и его появление на свет было ознаменовано мощным коротким замыканием, ввергшим Галланах в потемки, дядя Эрвилл подарил ей ожерелье из фульгурита.
Фульгурит – это природное стекло, как и другое музейное сокровище – обсидиан. Но обсидиан рождает только земля, он образуется под воздействием чудовищных температур и давлений в изверженной магме, а фульгурит появляется на свет от союза земли и воздуха: молния ударяет в рыхлый песок и плавит его, остекловывает, превращает в длинные зигзагообразные трубки. Хеймиш Макхоун называл фульгурит Божьим Стеклом. Музей при фабрике «Галланахское стекло» располагал коллекцией образцов трубчатого фульгурита, изысканных в песках Сирии Уолтером Эрвиллом, дедом Фергюса, в 1890 году и благодаря великой осторожности и столь же великому везению доставленных в Шотландию невредимыми. Одна из этих кривых шишковатых трубок была свыше метра длиной, другая лишь на йоту короче. Меньшую Фергюс отправил в Эдинбург ювелиру, дабы тот расколол ее, куски обточил и отшлифовал, а затем нанизал на нитку, точно жемчужинки.
Получившееся ожерелье он преподнес светозарной племяннице на вечеринке в день ее рождения, в ее родительском доме, что в Мерчистоне под Эдинбургом, в августе 1988 года (вечер выдался неподобающе сухим и теплым). Фергюс, существо всегда унылое, преждевременно состарившееся, с подбородками до воротника, очень вырос в глазах Кеннета и Прентиса Макхоунов, совершив этот элегантный и совершенно неожиданный для всех романтический жест.
