Эрик подошел ближе, смял в кулаке ее волосы и повернул лицом к себе. Но Игрейния почувствовала – это была не жестокость, а отчаяние.
– Где находится солярий?
– Наверху. Надо идти по лестнице из главного зала в башню. Преподобный Маккинли считает, что солнечный свет полезен для больных.
– Пойдешь со мной. – Черные кудри были по-прежнему зажаты в его кулаке, но хватка слегка ослабла.
– А им вы не поможете? Ведь это ваши товарищи.
– Да. Но скоро сюда придут мои люди. Они проследят, чтобы мертвых сожгли, а живых перенесли из этого кошмарного места.
Эрик уже слышал шаги по каменному полу: в каземат спешили Джеймс Ментейт и Джаррет Миллер.
Леди Лэнгли казалась очень спокойной, однако было заметно, как она сжала зубы.
– Мои волосы, сэр. Я согласна вас сопровождать, но мне будет намного удобнее, если вы меня отпустите.
Эрик повиновался. Он и не догадывался, какую боль причинил этой женщине.
Игрейния отдала кувшин Джеймсу, показала, где брать воду и где лежат еще живые узники, а потом, осторожно перешагивая через распростертых шотландцев, направилась к выходу из темницы – там, где по каменным плитам громко цокали каблуки мужчин, ее ноги ступали почти бесшумно. Эрик кивнул Джеймсу и последовал за леди Лэнгли.
Они снова оказались в зале, а затем начали подниматься по необычно широкой для крепости лестнице. Некогда замок предназначался для отражения набегов врага, но бывшие владельцы перестроили его так, что он стал напоминать скорее имение, а не укрепленный пункт. Вот и эта лестница оказалась не каменной, а деревянной и к тому же искусно вырезанной. Она привела на второй этаж, где вдоль длинного коридора располагались какие-то двери. Однако Игрейния не задержалась ни перед одной из них. Ступила на другую, не такую широкую лестницу и повела Эрика дальше. Они миновали несколько узких бойниц и вошли в залитое светом помещение. Здесь повсюду стояли самодельные кровати, а через отверстие в потолке лучиками надежды проникало живительное солнце. Среди больных прохаживался молодой худой священник в черном облачении. Увидев на пороге леди Лэнгли, он удивился и нахмурился.
– Игрейния, почему вы здесь? Вам следовало быть далеко от всего этого, – упрекнул он ее.
Она вошла в солярий.
– Познакомьтесь, отец Маккинли, это сэр Эрик. – Она подошла к одной из кроватей.
Шотландец торопливо кивнул священнику и последовал за ней.
У изголовья кровати он упал на колени. Перед ним лежала его Марго – он наконец-то ее нашел! Жена, казалось, спала: ни нарывы, ни язвы не омрачали красоты ее лица. Но, дотронувшись до ее щеки, Эрик чуть не отдернул руку – кожа горела огнем. Теперь он увидел нарывы – на ключицах и на шее – и едва не зарыдал. И, подняв глаза на леди Лэнгли, попросил:
