Сначала мужчина, угрожавший ей… Потом ее исчезновение под водой… Это реальность или воображение? Он даже не рас смотрел ее как следует, но кажется, она была красива. Страстная и воинственная. Мысли о ней разожгли еще сильнее его голод. Он сгорал от желания обнять этот сгусток огня и ярости.
«Я женат на Женевьеве», — спохватившись, одернул он себя. Ей безраздельно принадлежат его жизнь и его преданность… и его мечты. Уорик вздохнул и присел на кресло, чтобы сбросить ботинки. Они упали с глухим стуком, ударившись о каменный пол. И сразу за этим последовал еще один глухой удар.
Уорик с тревогой обернулся и увидел, что дверь в спальню к . закрыта. Он нахмурился: Женевьева никогда, даже будучи невестой, не закрывала перед ним дверь. А сегодня она совсем его не ж боялась и даже пригласила войти.
— Уорик! Она идет! Ах, она идет!
Он с размаху ударился в дверь, подгоняемый душераздирающим криком, в котором слышались ужас и мольба. Дверь оказалась запертой.
— Женевьева! — постучал он, но ответа не последовало.
Уорик бросался на дверь снова и снова, не обращая внимания на жгучую боль, пронзавшую его плечо.
— Женевьева!
Наконец дверь подалась. Он, пошатываясь, ворвался в комнату. Но Женевьевы там не было. Кровать под балдахином была пуста. Ветерок, залетавший с балкона, колыхал бледные легкие занавески.
Крик доносился снизу.
Ужас наполнил Уорика; его ноги как будто налились свинцом, когда он с усилием вышел на балкон. Крик повторился, и он взглянул вниз.
— Женевьева!
Гроб с телом Женевьевы поставили в королевской церкви, где дни и ночи напролет читались молитвы за упокой ее души. Все это время Уорик провел рядом с телом жены, до того самого дня, когда задрапированный в черное катафалк отправился в Северную Ламбрию, где Женевьеву похоронили в фамильном склепе.
В тот день он сидел в еще недавно их общей спальне и глубоко сокрушался о своем безрассудстве, позволившем ему взять в жены столь хрупкое существо. Вдруг где-то совсем рядом ему послышался шорох. Уорик тщательно осмотрел шпалеры, висевшие на стенах по обе стороны камина. Затем он резко отбросил одну из шпалер и увидел, что за ней скрывается выступающий из стены кирпич. От легкого нажима на него стена тихонько подалась назад, открыв узкий проход.
Уорик сделал несколько шагов и чуть не поскользнулся на сырой, темной, круто изогнутой лестнице.
Тогда он вернулся в комнату за факелом и, держа перед собой огонь, спустился по ступенькам. Они привели его в старый пустынный донжон. Распугав крыс, Уорик остановился перед грудой древней рухляди и увидел нечто необычное — монашескую сутану и греческую театральную маску.
