Аларик огорченно кивнул.
— Да, Гарольд, я знаю о витенагемоте и ваших законах. Но я понимаю также и Вильгельма. Для него обещание священно. Он всегда боролся за свою власть. Он берет то, что считает своим. — Аларик поморщился. — Да, я снова постараюсь уговорить его отпустить Вулфнота. И прошу поверить, что ваш брат не испытывает неудобств. Если даже он и пленник, с ним обращаются как с гостем. В этом я даю вам слово, которое для меня также священно.
Гарольд кивнул. Они протянули через стол руки навстречу друг другу и пожали их. Затем оба подняли кружки с элем, и Гарольд просто сказал:
— Спасибо.
— Боюсь, что моя миссия не принесла вам большой радости, — проговорил Аларик. — Но я рад побывать у вас и поблагодарить за гостеприимство.
— Мы тоже всегда рады приветствовать вас в вашем доме.
— Вы знаете, я теперь стал владельцем земель здесь, — улыбнулся Аларик. — Эдуард сделал меня таном.
— Да, я знаю. Ваши земли находятся в моем герцогстве. Это очень добрые земли.
— К сожалению, я редко там бываю.
— Один из ваших сыновей их унаследует, — проговорил Гарольд, но тут же запнулся. — Я не должен был говорить этого… Мы слышали о смерти вашей жены. Приношу вам свои глубочайшие соболезнования.
Аларик наклонил голову:
— Спасибо.
— Вы еще очень молоды. Вы снова женитесь, и у вас будет много славных сыновей.
— Думаю, этого не будет, — вежливо возразил Аларик и встал. — Сегодня был нелегкий день. С вашего позволения, я отправлюсь на отдых.
— Да, конечно. — По лестнице они поднялись наверх, и Гарольд простился с гостем. Аларик вошел к себе и обнаружил, что его вещи аккуратно расставлены. Он чувствовал себя очень усталым и мечтал лишь об одном — поскорее лечь спать. Он опустился на кровать и, тут же вскочив, вскрикнул от удивления.
Одеяла и простыни были насквозь мокрые. Аларику показалось, что на него набросили ледяное покрывало.
Он скрипнул зубами и мгновенно сообразил, чьих рук это дело. На ум пришло имя его мучительницы: Фаллон! Этого не мог сделать больше никто, кроме медоточивой красавицы, представленной им за обедом, которую справедливее было бы назвать ведьмой.
Аларик был настолько зол, что готов был выразить свое неудовольствие вслух и привести сюда Гарольда. Кто-то должен недрогнувшей рукой наказать эту девчонку, на которую многие чуть ли не молились.
Однако он никого не позвал, а молча оделся, подпоясал кольчугу, взял меч и пошел в комнату, где спали рыцари из его окружения.
Утром Гарольд появился перед ними в непривычно возбужденном состоянии. Аларик только что поднялся и, увидев герцога, потянулся за одеждой.
