— Отец хочет, чтобы герцог Вильгельм освободил его брата Вулфнота, — пояснил Гален.
Фаллон помнила своего красивого молодого дядю со времен пребывания во дворце Эдуарда.
— Норманны! — презрительно произнесла она. Фаллон не могла вспоминать о том времени без чувства боли и горечи. Она не могла также забыть, что грубое поведение одного из нормандских рыцарей послужило причиной ссоры между Эдуардом и Годвином.
— Тебе лучше сменить гнев на милость. Отец сказал, что мы должны быть доброжелательны к норманнам.
— Что?!
— Ты еще такое дитя, — сказал Гален с ноткой превосходства, что всегда раздражало Фаллон. — Граф д’Анлу спас тебя, когда какие-то бродяги хотели перерезать тебе горло. Если бы ты не убежала тогда из дворца…
— Не смей говорить мне все это, Гален! — сказала Фаллон, кусая нижнюю губу. Ей было очень неприятно вспоминать о том, что ее спас этот презренный нормандский рыцарь.
— Ты не можешь себе представить, что случилось бы с тобой, если бы тебя не спас Аларик, — гнул свое Гален.
— Ну да, прекрасно знаю! — возразила она. Во всяком случае, некоторое представление имела. Об этом шептались девчонки, намекали парни, так что она уже была наслышана о подобных вещах.
— Так что сама виновата, что он сейчас в нашем доме и что отец считает его своим другом.
— Я виновата? Да я все время с ним воевала! — запротестовала Фаллон.
— Я думаю, что ты боишься его, — поддразнил ее Гален.
— Нет! Я не боюсь никого!
Гален улыбнулся.
— Ты боишься отца. И я тоже, — произнес он. Фаллон при этом тоже улыбнулась.
Они оба боготворили отца, хотя и не могли объяснить себе, за что именно. Они боялись заслужить его неудовольствие, потому что любили его и не хотели огорчать плохим поведением.
Фаллон вздернула подбородок.
— Ладно, пусть так. Я не боюсь норманнов. И саксов тоже, за исключением отца.
— Докажи!
— А как?
Гален пожал плечами. Некоторое время он смотрел на сестру такими же большими голубыми глазами, как и у нее.
— Не знаю. Сделай что-нибудь. Например, насыпь ему песка в ботинки.
Фаллон покачала головой.
— Это я уже делала.
— Что? — Гален с уважением посмотрел на сестру.
— Ну, это было давно. Но он наверняка помнит про это.
— Ну вот, значит, ты боишься!
— Я не боюсь! — Фаллон понимала, что Гален втягивает ее в неприятную историю, но в то же время не могла не принять вызова.
Она улыбнулась брату.
— Мы еще посмотрим, кто боится и кто не боится этого нормандского ублюдка.
Она проскользнула мимо брата и вошла в зал, где обнаружила гостей, уютно расположившихся вокруг камина. Стоял только один человек — Аларик из Анлу. Он посмотрел на вошедшую Фаллон, и его красивые черты не дрогнули и не выдали его чувств. Внезапно Фаллон почувствовала, что дрожит. Гален был прав: она боялась его. В его лице появилась какая-то суровость, хотя он все еще оставался молодым. Если раньше, искушая его терпение, она испытывала только легкое волнение, то сейчас это казалось непоправимой глупостью.
