Потом Аларик повернулся к Фаллон. Она была вымыта, умащена маслами, как того и хотел Фальстаф, и оттого еще более обольстительна. Черные длинные волосы пышной волной покрывали ее плечи. На ней было белоснежная прозрачная рубашка, которая не могла скрыть прекрасное юное тело.
— Ах ты кровожадная сука!
Фаллон не пошевелилась, продолжая молча смотреть на Аларика огромными затуманенными глазами.
— Я не хотела убивать или даже ранить его, — наконец произнесла она. Она говорила негромко, спокойно и отчетливо. — Он напал на меня, и я дала отпор.
— Он обожал тебя! Он был без ума от тебя!
Ее глаза сверкнули — спокойствие покинуло ее.
— Зато я не люблю его!
Он боялся приближаться к ней. Фальстаф! Этот медведь, добрейшей души человек, самый верный из друзей! Он, Аларик, граф д’Анлу, известный справедливостью своих суждений и расчетливой мудростью, боялся приближаться к пленнице, потому что не был уверен в себе. Если он подойдет поближе, он тут же схватит ее за плечи, сожмет горло и…
Он перевел дыхание и хрипло сказал:
— Ты, возможно, убила его!
— Ему не следовало нападать на меня!
— Нападать на тебя! Да ты его собственность! Я отдал ему тебя!
Пламя горевшей между ними свечи внезапно заплясало, едва не погаснув. Казалось невероятным, чтобы Фаллон могла ранить могучего Фальстафа — настолько она выглядела изящной, хрупкой и грациозной.
— Я дочь короля, английская принцесса, — гордо сказала она. — Дочь Гарольда Годвина, а не чья-то собственность!
— Ты убийца, Фаллон! Сука! — снова выругался Аларик и с угрожающим видом сделал к ней шаг. — Так вот, принцесса! Сегодня твой отец убит, и ты теперь моя! Моя, леди! И я счел возможным отдать тебя Фальстафу! Матерь Божья, что я наделал!
— Он нормандский захватчик! — горячо воскликнула она. — Вор, грабитель, стервятник, гадюка! И он напал на меня! Я не признаю тебя! Я не признаю власть нормандского ублюдка!
— Вспомни, Фаллон! Английские законы позволяют свободным людям иметь рабов. Это или осужденные преступники, или военнопленные!
— Английский закон! Мерзкий варвар! Не смей говорить мне об убийстве или английском законе! Ты, убивший сегодня десятки невинных людей! Я не твоя собственность, не собственность Вильгельма и ничья вообще! Я английская принцесса, господин граф! — прошипела она. — И пока я дышу, я не позволю всякой нормандской скотине лапать меня!
Аларик то сжимал, то разжимал кулаки. Внезапная острая боль, казалось, едва не расколола его голову.
