Лежу я как-то вечером и представляю, что вот арестовали бы меня, придумали бы мне обвинение, ну и так далее. Дурак самодовольный. Теперь-то я знаю, что вредно иметь слишком сильное воображение. И вот, довоображался.
Закрыл глаза, представил себя в камере во всех подробностях, а когда их открыл, то я уже здесь. В камере.
Поначалу думал, что с ума сошел, а потом понял - и верно сошел. Только не с ума, а со своего времени. Теперь вот зэкс-символ, так сказать...
– Так это не так страшно, Леон Семеныч. Это же как я, понарошку, мысленное путешествие!
Раздался скрип двери, вспышка света и я получил сильный удар по голове, которой как бы и не было.
– Ну как "понарошка"?- тихо осведомился Семеныч когда я вновь стал соображать.
– Этого не может быть... Мы же оба там, на Земле, в нашем времени! Здесь же только наши мысли!
– Вот именно. А насчет их они как раз большие мастера.
– Так я возьму, да и выйду сейчас из образа!
– Не хотелось бы Вас огорчать, коллега, но боюсь, что ничего у Вас не получится. Мы в черной дыре. А отсюда ни свет, ни мысли выйти не могут. Железный занавес. Время стоит. Срок, к сожалению, тоже.
– Это что, пожизненное заключение, что ли?!
– Хуже. Боюсь, что вечное.
Так я оказался с легендарным Семенычем в одной камере (или палате это уж кому как). Сидеть пришлось долго. Вот так и бывает: заснул якобы человек летаргическим сном и все думают, что он спит. А он в это время, поди, томится каким-нибудь древнеримским рабом в одном из осколков прошлого.
Может, это и есть ад? А если все-таки расстреляют?
– К сожалению, никак не расстреляют,- говорил Семеныч,- завтра здесь наступить не может.
– А интересно, где оно, здешнее завтра? Небось, в другой черной дыре? Сколько же их должно быть!
– Так ведь на то и бесконечна Вселенная, что много. Какие-то, наверное, лопаются со временем, как мыльные пузыри, другие возникают. Радуйтесь еще, что мы не в том "завтра", а то здесь вечное сидение, а там - вечный расстрел.
Раз в день (если это можно назвать днем) нам приносили в буквальном смысле одну и ту же баланду, которая была абсолютно без надобности, будь она даже черепаховой котлетой.
Попытки что-либо выяснить у охранников были так же тщетны, как перешивание старых носков в модный купальник.
– У этих же до души не доплюешься,- обреченно заключил Семеныч и как бы махнул далекой рукой.
И тут я вспомнил про единственный способ, который мог нам помочь. А способом этим был открытый Семенычем же ЗРБН - закон разумно-беспредельной наглости. Ведь это только уголовные и административные законы действуют исключительно в рамках одной отдельно взятой страны, а, поскольку ЗРБН претендовал на глобальный статус (наряду с законом всемирного тяготения), то он должен действовать и тут.