Сильно расспрашивать о существующей схеме организации общества нельзя, можно быть заподозренным в шпионаже со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как я заприметил, количество слухачей в нашем классе достаточно большое. Как только кто-то начинает что-то рассказывать, то сразу находятся самые благодарные слушатели, которые с открытыми ртами слушают рассказчика, удивляются его уму, знаниям, задают различные уточняющие вопросы о творческих планах, об источниках информации, высказывают просьбы познакомить с теми, кто и где-то уже побывал или имеет что-нибудь интересное почитать. Считай, что сразу пальцем попадаешь в слухача. Их портрет не изменился с каменного века, когда вождю нужно было знать, не заныкал ли кто какую зверушку и не продает ли на сторону общественное мясо. Потом эта информация в подробном виде ложится на стол того, кому положено наблюдать за настроениями в этом классе.
Сам я старался держаться подальше от пьяных дискуссий. Пару раз меня просили почитать стихи. Откуда они могут знать о стихах? Все очень просто. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. От стихов отрекся категорически. Никогда их не читал и вообще не люблю стихи. У сильно пьяного может проснуться генетическая память и человек может рассказать о том, что происходило с его предками лет двести или триста назад.
Вчера была облава. Нас всех выстроили вдоль стены, руки вперед, ладони вверх. Как в школе наши санитары проверяли чистоту рук. Человек с небольшим сканером и компьютером шел вдоль шеренги работяг и световым лучом считывал изображение одной из рук. Проверка закончилась и нас отпустили.
После проверки, когда все разошлись, ко мне подошел высокий грузчик, который считался нелюдимым и меня предупреждали, что бы я поменьше с ним общался, потому что он из сидевших.
– Слава Богу, что тебя не застукали, - сказал он.
– За что же меня должны застукать, - спросил я грузчика.
– Тебя все ищут и сейчас нас собирали, потому что тебя не могут найти.
– Откуда, интересно, ты все это знаешь, - с вызовом спросил я.
– Мне уже предъявляли твою фотографию и спрашивали, не знаю ли я этого человека.
– А почему они обратились именно к тебе, - спросил я.
– Я же из судимых и при любой неприятности в первую очередь таскают нас, может кто-то из подельников что-то сделал или мы что-то из своей уголовной среды слышали.
– А почему ты мне все это говоришь?
– Наверное, потому, что я тебя знаю, - с улыбкой сказал он.
