Черебец. При чем здесь закон?
Ирина Михайловна. Закон, Афанасий Сергеевич, всегда при чем.
Черебец. Ладно, давайте только без громких слов.
Ирина Михайловна. Громко разговариваете как раз вы. Причем с женщиной.
Черебец. Извините. Но зачем вы вообще потащили туда проект? На кой черт? Они бы и не узнали…
Ирина Михайловна. Афанасий Сергеевич, я юрист, я служу не только заводу, кстати на полставки, заметьте, но и правосудию. Где бы оно ни отправлялось.
Черебец. Ах, черт, надо было самому!
Н amp;таша. А в чем дело? Я что-то не знаю ничего. (Бутову.) Тебя судят? Что за бред?
Бутов. Да старая история. Не меня.
Наташа. Первый раз слышу.
Бутов. Да слышала ты, слышала. Весной еще, когда паводок был.
Наташа. Набережные затопило?
Бутов. Не только. Отстойники наши. С тримезилом. И он ушел, уплыл – в реку, вместо переработки.
Наташа. А он что – ядовитый?
Черебец. Да нет, какой ядовитый. Ну, пользы в нем, может, тоже нет, но и вреда… Работают же с ним люди, сколько лет уж, никто не жалуется. А у нас обследования каждый год.
Наташа. Так из-за чего судиться?
Ирина Михайловна. Это не уголовный процесс – гражданский. Просто колхоз считает, что завод ему нанес убыток, и хочет его, естественно, возместить. Законное право.
Черебец. В огороде бузина, а в Киеве дядька – вот ваше право. От нас до зверофермы – больше трех километров. По дороге. А по реке – и того больше. Это сколько же воды… Я ж вам давал расчет, это ничтожная концентрация выходит, ну сколько там может быть тримезила, пока он до них дойдет, – капля в море. Если вообще дойдет – не разложится, не испарится, не свяжется с какой-нибудь другой гадостью – не мы ж одни в реку… спускаем.
Ирина Михайловна. Афанасий Сергеевич, ну что вы опять все сначала? Ну какое испарение? Плюс двенадцать воздух, плюс десять вода, и ветер ничтожный. Метеостанция дала же справку. А разлагается он при ста семидесяти, не мне же это вам говорить. В процессе же не дураки сидят, эксперт из Новосибирска, профессор.
Черебец. Судью загипнотизировал его титул. Я не профессор, но тоже кое-что смыслю.
Наташа. Погодите, но что же все-таки случилось? Я так и не поняла.
Все молчат.
Пап?…
Ирина Михайловна. Колхозу торговая сеть вернула партию нутрии – вылез мех. Забраковали всю партию, выращенную той весной. Стали копать – предположили, что это как-то связано с нашим чепе, с утечкой тримезила.
Черебец. Надо еще проверить, кто их надоумил. Не иначе, кто-то из наших умников.
Ирина Михайловна. Тут ума особого не надо – на поверхности все.
