Мишка кряхтя, откалывал ломом огромные земляные глыбы Мы с Гавриком едва успевали их выгребать.
Скоро в сарай вошли Андрей, Иван Васильевич и Васька. Они тащили ящик, сколоченный из грязных, необструганных досок. Гаврик выбросил еще несколько лопат земли и молча вылез из ямы. Мы осторожно разворотили огромную кучу соломы, наваленную у задней стены, вытащили оттуда винтовки и уложили их в ящик.
– Эх, вот Порфирий рад будет! Вот похвалит! «Ну и ребята!» – скажет, – повторял Васька, похлопывая рукой по крышке гробика.
Андрей молча вытащил из кармана пару гвоздиков и молоток и легонько заколотил крышку.
– Прямо, будто человека хороним, – сказал Володька Гарбузов.
Все вместе мы подняли ящик, нагруженный винтовками, и опустили в яму. Потом засыпали землей и сверху настелили дощатый пол. Васькин сарай был опять в порядке.
– Ну, теперь мы с Гришкой и с Васькой к Порфирию, – сказал Андрей.
– Айда! – крикнул Васька и захлопнул дверь сарая.
Мы полезли на сеновал. Там было душно от сырого, прогнившего сена. Андрей не сразу переступил порог. Он потоптался на площадке, заглянул внутрь и только потом шагнул.
В углу, сгорбившись, сидел Порфирий. Но он был совсем не похож на Порфирия. На нем было помятое и пропитанное мазутом брезентовое пальто с оттопыренным капюшоном сзади, а на голове потрепанный рыжий картуз с облупившимся лаковым козырьком.
Теперь Порфирий был похож не то на лесного объездчика, не то на станичного атаманского кучера.
– Вы чего это так оделись? – спросил испуганно Васька.
– А что? Нехорошо?
– В красноармейском-то вам было лучше, – сказал Васька
– Может, и лучше, только в этом спокойнее. Балахончик этот мне Леонтий Лаврентьевич напрокат дал. – Носи, говорит, до прихода красных, да только потом не забудь вернуть. Ну, а у вас ребята, как дела?
– Винтовки! – бухнул Васька и захлебнулся.
– Что? – Порфирий даже привстал.
– Винтовки мы достали. У коменданта из-под самого носа сперли.
– Что он мелет? – повернулся Порфирий к Андрею.
Андрей толкнул Ваську плечом:
– Ты всегда заскакиваешь. Без тебя толком рассказали бы.
– Да что у вас там случилось?
Андрей наклонился к Порфирию и стал рассказывать, что было вчера. Он говорил шепотом, но иногда срывался и переходил на полный голос, хриплый и взволнованный.
Порфирий хмурился и тер подбородок. Только когда Андрей рассказывал, как мы тушили на площади фонарь, лицо Порфирия разгладилось. Он тихо засмеялся и выругался, но потом стал еще мрачнее.
