– Куда это он? Наверно, командиру жаловаться, – прошептал Васька. – Бежим следом.
Буфетчик пробежал по всему перрону и шмыгнул через подъезд на площадь. Мы за ним.
– В квартиру начальника побег!
Крайнее окно в столовой было широко открыто.
Мы с Васькой знали где у начальника станции столовая, где спальня. Мы, бывало, часами стояли под его окнами и слушали граммофон.
Васька уцепился за подоконник и сунул нос в квартиру начальника.
Я дернул его за штанину.
– Куда лезешь? Заметят.
– Смотри, колбасы сколько, – тихо сказал Васька.
Я тоже заглянул в окно. Посредине комнаты стоял длинный стол, накрытый желтой скатертью. Он весь был уставлен большими и маленькими тарелками и тарелочками с блестящей черной икрой, с желтым, в дырочках, сыром, с аккуратно нарезанными кружками копченой колбасы. На столе было много открытых консервных банок, а среди них шеренгой стояли высокие рюмки с красным вином. Над столом на медных цепях висела большая керосиновая лампа.
Начальник станции сидел, как именинник, развалившись в кресле, широко распахнув белый китель.
Рядом с ним, заложив ногу на ногу, сидел командир бронепоезда. Были тут еще три офицера. Один плешивый, в очках, другой с рыжими бакенбардами, третий – наш старый знакомый, комендант станции.
В дальнем углу, отдельно от всех, сидел, низко нагнувшись над тарелкой, какой-то человек в железнодорожной куртке.
Буфетчик подошел прямо к командиру, наклонился к нему и жалобно заговорил:
– Послушай, командир. Там твои офицеры опять тарарам наделали, как свиньи какие. Мне лавочку опять закрывать надо.
Командир отстранил его рукой:
– Постой, карапет, не кричи. Все будет в порядке. Я твою лавочку в обиду не дам. Твоя лавочка – наша лавочка.
– Хорош начальник, хорош командир, – сказал буфетчик и хлопнул командира по золотому погону.
Командир отвел плечо и поморщился:
– Ну, ну, смотри, без хамства. Я этого не люблю.
– Зачем хамство? Я тебе как родному брату говорю. Офицеры за столом засмеялись.
Командир побагровел.
– Ты, мошенник, поговори у меня еще! Я тебя под военно-полевой суд подведу. Ты свое вино чем разбавляешь? Разве это вино? Я такого вина и пробовать не желаю.
Буфетчик поглядел на пустые бутылки, стоявшие перед командиром, и пожал плечами:
– Самое лучшее кавказское вино, господин офицер. У меня это вино генерал Май-Маевский пил. Ты бы тоже немножко попробовал. Хочешь, я тебе еще бочонок пришлю? Ты только прогони подальше большевиков. Ты такой храбрый командир, отчаянный командир. Лучше самого генерала Май-Маевского. Тот всегда драться лез, а ты так любезно разговариваешь.
