«Голь на выдумки хитра», – говорит пословица. Прислонив посох к стене и схватив пучок соломы, наваленной возле очага, Лу Чжи-шэнь смахнул ею пыль со столика, а затем обеими руками поднял котел и вывалил кашу на столик. Старики-монахи так и ринулись к столику, но Чжи-шэнь с такой силой начал расталкивать их, что те, кто не успел отскочить в сторону, полетели на землю. Чжи-шэнь принялся загребать кашу обеими руками и запихивать ее в рот. Но едва успел он проглотить несколько пригоршней, как монахи снова запричитали:
– Мы правду говорим, что ничего не ели три дня! Вот только недавно собрали немного пшена и сварили его, а ты отнимаешь у нас и эти последние крохи.
Услышав такие слова, Чжи-шэнь сразу же оставил кашу. В это время за стеной послышалось пение. Чжи-шэнь вытер руки и взял посох. Внезапно в проломе стены он увидел человека, на голову которого была накинута черная косынка. на человеке был халат, подвязанный пестрым поясом, на ногах веревочные туфли. Человек этот нес на коромысле бамбуковую корзину, из которой торчали рыбий хвост и кусок мяса, завернутые в листья лотоса. На другом конце коромысла висел кувшин с вином, также покрытый листьями лотоса. На ходу человек напевал:
Ты – на востоке, на западе – я.
Разлучены мы, о женка моя!
Быть не беда без жены мне года.
Но для тебя быть без мужа – беда!
Монахи придвинулись к Лу Чжи-шэню, делая ему знаки руками, чтобы он вел себя потише, и, указывая пальцами на неизвестного, прошептали:
– Это и есть Цю Сяо-и по прозвищу «Злой демон».
Чжи-шэнь торопливо вышел, сжав посох. А даос, не подозревая, что за ним кто-то идет, направился прямо за келью игумена. Следуя за ним, Лу Чжи-шэнь увидел зеленый вяз, под которым стоял столик. На столе были разные яства, три чашечки и три пары палочек. На главном месте восседал толстый монах. Лицо у него было темное, торчком стояли, как щетка, еще более черные брови. Вся грудь его была покрыта прыщами, а пониже из-под одежды выпирал безобразный черный живот. Рядом с монахом сидела совсем молодая женщина. Подойдя к ним, даос опустил коромысло с ношей на землю и сел рядом.
Завидев Лу Чжи-шэня, монах сильно испугался, вскочил на ноги и, обращаясь к нему, сказал:
– Прошу вас, брат, присядьте и выпейте с нами чашку вина!
Но Лу Чжи-шэнь, подняв посох, спросил:
– Как же это вы осмелились разорить такой богатый монастырь?
– Присядьте, брат, – продолжал упрашивать монах, – и выслушайте нас…
– Ну говори, да побыстрей! – закричал Лу Чжи-шэнь, сердито уставив глаза на монаха.
