Он понял, что тянуть больше нельзя, и ворвался в комнату. Как он и предполагал, третий злоумышленник уже перебрался на балкон. Сейчас он стоял там, вертя головой, и в отчаянии пытался найти выход из ловушки, в которой оказался. Гурову стало ясно, что он переоценил способности этого типа – навыков скалолаза у него явно не было, и прыгать с такой высоты он тоже не привык. В этой ситуации, по мнению Гурова, ему оставалось одно – сдаваться, и полковник поспешил поделиться своими выводами с бандитом, пока тот не наделал глупостей. Прячась за шкафом, Гуров прокричал:
– Не валяй дурака, выходи! Бежать тебе некуда, дружков взяли, чего тебе в одиночку на балконе торчать? Еще поясницу продует!
Услышав чужой голос, преступник быстро присел на корточки и выстрелил в раскрытую дверь. Он тоже пользовался глушителем, потому что Гуров услышал только, как пуля с треском врезается в стенку шкафа.
– Ну это уж совсем глупо! – крикнул он. – Сопротивление органам власти! Как вооруженная банда пойдете, как особо опасные. Не усугубляй, пока я добрый!
Из прихожей выглянул Крячко и, мигом оценив ситуацию, сообщил Гурову, что опергруппа на подмогу уже выехала.
– А этого, который у тебя на балконе засел, давай я через кухонное окно застрелю, – предложил он, подмигивая. – Ты его отвлекай, а я окошко открою – и с подоконника...
Говорил он нарочито громко, чтобы тот, кто «засел», мог его слышать. Гуров из-за шкафа показал Крячко кулак, но тот поднял вверх ладони, демонстрируя, что безоружен и его предложение является просто блефом. Затем он проскользнул на кухню и принялся открывать там окно. Бандит на балконе занервничал – Гуров слышал, как он шаркает там подошвами.
– На что ты рассчитываешь? – крикнул Гуров. – Сейчас опергруппа подъедет. Понадобится – и спецназ вызовем. Чего ты дожидаешься? Если умеешь летать – так лети и не морочь нам голову!
Оконная рама на кухне с шумом распахнулась. Крячко присел на край подоконника, высунул нос наружу и сказал: «Ку-ку!» Гуров мысленно выругал друга самыми последними словами – тот дурачился где угодно и когда угодно, нисколько не задумываясь, смешно ли кому-нибудь, кроме него самого. Гуров всю жизнь пытался отучить его от этой привычки, но на Крячко никакие доводы не действовали.
Как ни странно, именно это «Ку-ку!» оказалось последним и решающим доводом. Бандит на балконе опять зашевелился, закашлялся и вдруг сказал срывающимся голосом:
– Ладно, начальник! Пошутили, и хватит! Я выхожу. Только без дураков, идет?
