Вскоре собственная идея уже казалась Чекову гениальной. Он собирался встретиться с Алексеем Решетниковым, с которым уже несколько лет находился в самых напряженных отношениях, а если уж быть предельно точным, то никаких отношений между ними не было и вовсе, потому что уже лет семь они вообще не встречались – с тех самых пор, как Решетников украл у Чекова идею грандиозного рок-концерта, который должен был принести миллионные барыши. Концерт состоялся и, наверное, принес эти самые барыши, но от них Чекову не досталось и ломаного гроша, потому что его выжили из проекта самым хамским образом, и он даже потерял на этом кучу собственных вложенных денег. А руководил выживанием, был его, так сказать, идейным вдохновителем как раз Алексей Решетников, тогда еще молодой, до предела наглый и самоуверенный рокер с замашками настоящего бандита.
С тех пор много воды утекло. Решетников уже не был тем молодым рокером с волосами до плеч и в майке с черепом, похожей на пиратский флаг, но бандитские замашки у него наверняка остались. Только теперь он занимался не музыкальной тусовкой, а вполне земным и конкретным делом – торговал квартирами. У него была контора в центре города в многоэтажном красавце-здании из стекла и бетона, а также огромные связи в самых разных департаментах. Чеков слышал, что Решетников через подставных лиц проворачивал такие сделки, за которые можно было запросто схлопотать срок, но неизменно выходил сухим из воды, потому что у него были знакомые даже в прокуратуре.
Решетников был в данном случае единственным, кто бы сумел сейчас выкупить у Чекова квартиру. И неважно, что на этой сделке он постарается как следует нагреть руки. По крайней мере, у Чекова появятся деньги, он сможет раздобыть документы и уехать из опасной Москвы. Решетников не зависит от Костюкова – кажется, они даже недолюбливают друг друга, а это вдвойне на руку Чекову.
Не так просто было дозвониться лично до Решетникова, но тут уж Чеков пустил в ход все свое умение уговаривать, и с третьей попытки секретарша сжалилась и связала его со своим шефом. Голос Решетникова был холоден и строг:
– Слушаю! Вы кто? Что-то не припоминаю вашей фамилии. Какое у вас ко мне дело? Только излагайте по существу – у меня мало времени.
Чеков положился на импровизацию и напел в трубку первые такты «Дыма на воде» – когда-то это была любимая песня Решетникова.
– Ну, теперь вспомнил мою фамилию? – развязно спросил он. – Девяностый год, майка с черепом, концерт на открытом воздухе... Вот было время!
