– «Цыганистый тип»? – уточнил Гуров и победно взглянул на Стаса: видишь, опять я угадал!
– Ну да, – кивнул Покровский. – Он. А при чем…
– Да ни при чем, скорее всего, – успокаивающе перебил его Гуров. – Но встретиться с ним мне бы хотелось. Это, понимаешь ли, вроде как неформальный лидер у «Детей тумана», есть некоторые основания так считать. Может быть, в разговоре с ним появится какая-нибудь зацепка. Что-то видел, что-то слышал, что-то привлекло его внимание… У нас с зацепками неважно, поневоле где угодно рыться начнешь. Впрочем, побеседуем об этом завтра, я как раз собираюсь утром его дома навестить. Встретимся в два – поделюсь впечатлениями. А сейчас давайте разбегаться. Нет возражений? – Лев сознательно сворачивал разговор. Он не хотел, чтобы его – непонятно почему обострившийся! – интерес к Сергею Пугачеву был неправильно воспринят Виктором, который сейчас стал обостренно чувствительным, точно сверхчуткий сейсмограф. Да и пану Крячко не стоило давать лишний повод для ехидства.
Возражений не последовало.
– Ты ведь на машине, Витя? – спросил Гуров. – Отлично… А меня Станислав на «мерсике» подбросит, хватит с меня на сегодня прелестей московской подземки. Посматривай на всякий случай, не прицепился ли к тебе «хвост». Хоть это маловероятно, нет смысла. И успокойся, сбрось нервное напряжение. Советую: как доберешься до дома, выпей грамм сто пятьдесят коньяку. Есть у тебя такой напиток?
– Найдется, – проворчал Покровский. Ох, как не хотелось Виктору Алексеевичу сейчас оставаться одному, в тихой пустой квартире, где все напоминает о дочке. – Я, когда ехал сюда на встречу с вами, проверялся. Не было «хвоста». Или ставили его профессионалы суперкласса, но в такое я не верю. До завтра, друзья! Удачи вам!
– Взаимно! – откликнулся на традиционное пожелание «друг и соратник». – А относительно коньяка Лева прав. Но лучше – двести грамм.
Тихо пофыркивая мотором, черный «Мерседес» преклонного возраста двигался по Пятницкой в сторону набережных. Вечерело. Воздух, врывавшийся в приоткрытые окошки машины, становился прохладнее, свежее и все сильнее пах цветами.
– Витю успокаиваю, а у самого на душе маетно, – вдруг пожаловался Гуров. – Дурацкий день. Ни черта толком не сделали! Хоть бы одна ниточка… И дело какое-то дурацкое, печенкой чую. Нет, в Управление ехать не стоит, хоть и договаривались с Петром. Давай встречу с Орловым перенесем на завтра, нечего зря языками молоть, я ему позвоню сейчас, чтобы не ждал. Хорошо, что хоть не подводим начальника, он все равно раньше восьми из кабинета не выходит, покуда свою пичугу не накормит. У Капитана Флинта последнее кормление по расписанию в девятнадцать тридцать. Хорошо живется канарейке, никаких тебе похищений… Да-а, забуксовали мы с тобой, дружище!..
