И у Льва Гурова, и у Станислава Крячко, и у генерала Орлова репутация была соответствующая! Такая нарабатывается годами и очень дорого стоит. Московский – да и не только московский! – криминалитет относился к ним со злобной настороженностью, но при всем при том с опасливым уважением. Может быть, поэтому сети тайных информаторов и осведомителей у всех троих были весьма обширными и разветвленными. Сейчас, по мнению Гурова, пришла пора пустить этот резерв в ход: похищение молодой девушки с целью вымогательства – это, как ни крути, преступление не рядовое, не то что кошелек у зеваки из кармана поперли или навороченную тачку у «нового русского» угнали. Вдруг да разойдутся круги по воде? Действовать нужно было максимально продуманно и точно, быстро, но без суеты и торопливости.
– Ладно, считай, что уговорил, черт речистый, – рассмеялся генерал, – тряхну и я стариной, задействую несколько своих человечков… из тени. Параллельно вашим с Крячко типусам. Отчитываться буду лично тебе, Лев Иванович! Хоть на твоем месте я не слишком бы рассчитывал на успех. Что-то мне подсказывает: крупный криминал в деле похищения Покровской не задействован. Любительщиной отдает.
– Вот и мне то же самое мерещится, – согласился с генералом Лев, – только никак не решу – хорошо это или плохо.
– Наше совещание малость затянулось, – вздохнул Петр Николаевич. – Четыре часа беседуем. Давайте на сегодня заканчивать, а завтра встретимся ближе к вечеру, часов в шесть, когда Виктор уже выполнит цирковой номер с вышвыриванием денег и переговорит с дочкой. Может быть, появятся темы для обсуждения. А сейчас мне птицу надо кормить.
Ну, если птицу… Это святое! Капитан Флинт питался по расписанию, которое генерал Орлов почерпнул на сетевом форуме любителей певчих птиц. Там одна из конференций исключительно канарейкам посвящена.
Когда массивная дубовая дверь генеральского кабинета захлопнулась за ними, Лев почувствовал, что после этого разговора настроение у него значительно улучшилось. Бывают и в наше время такие чудеса: поговорил подчиненный с начальником – и на душе у подчиненного легче стало…
Уже опустились сумерки, когда подходивший к своему дому Гуров вдруг почувствовал некий дискомфорт, ощутил неясную тревогу.
Лев словно бы ощущал затылком и спиной чей-то недобрый взгляд.
Он резко обернулся.
Нет, ведь не подвела полковника Гурова интуиция, пресловутое «шестое чувство», недаром он на себе чужой взгляд ощущал! Вот они – четверо, бомжеватого вида, неопределенного возраста, но физически вполне крепкие мужички.
