– Великая государыня Марфа Ивановна! – сказал Левка Карпов, спокойно глядя в глаза Марфе. – То неправда, бояре нас оговаривают. Все выдумки. То не мы, а турецкий султан своевольничает. С Дону нас согнать похотел. Но то ж ему николи не будет! Мы вот соберем силенок поболе да как грохнем там под Азовом… И всем турецким сатанам жарко станет…
Марфа сказала елейным голосом:
– Кушайте, казаки! Не горячитесь. Пейте во здравие Михайла, а я вам поведаю еще про стародавние времена.
– Поведай, матушка, поведай! – охотно согласились казаки.
Отпила Марфа квасу хлебного, еще раз внимательно заглянула в глаза Левке, а затем и Афоньке и снова стала рассказывать им историю про прежних царей вплоть до Ивана Грозного.
– А это он, Иван Грозный, – прервал рассказ Левка Карпов, – шубу царскую со своих плеч отдал донскому атаману Ермаку?
– Он самый! Великий царь он был!.. Казань забрал и Астрахань забрал, Сибирское царство привалило. Ногаев покорил, улусы крымские покорил, с Ливонией воевал…
– Дозволь нам, царица-матушка, – заулыбался Левка, – в честь царя Ивана Грозного да нашего донского атамана Ермака Тимофеевича песню тебе добрую спеть.
Марфа Ивановна позволила. И казаки запели вполголоса старую песню:
А и по край было то моря синего,
Что на устье Дону-то тихого,
На крутом красном бережку,
На желтых рассыпных песках…
А стоит там крепкой Азов-город
За стеною высокой белокаменною,
За земляными раскатами и ровами глубокими
И со башнями караульными.
Среди Азова-города
Стоит темная темница,
А злодейка – земляная тюрьма;
И во той было темной темнице,
Что двери были железные,
А замок был в три пуда,
А пробои были булатные,
Как засовы были медные…
Что во той темной темнице
Засажен сидит
Донской казак Ермак Тимофеевич.
– Складно, зело складно, – сквозь зубы процедила царнца Марфа.
Казаки тогда затянули свою песню повыше.
А мимо той да темной темницы
Случилося царю идти,
Самому царю тому турецкому,
Султану Султановичу.
А кричит донской казак Ермак Тимофеевич:
«Ах ты, гой еси, турецкий царь,
Султан Султанович!
Прикажи ты меня поить-кормить,
Либо казнить, либо на волю пустить».
Марфа сидела спокойно, внимательно слушала казачью песню.
А раззадоренные, подвыпившие казаки продолжали в полный голос:
А турецкий царь Султан Султанович стал спрашивать:
«Ох ты, гой еси, донской казак!
А и как ты к нам
В Азов-город попал?»
Рассказал ему донской казак:
«А и послан я из каменной Москвы
К тебе, царю, в Азов-город.
А и послан был я скорым послом
И гостинцы дорогие к тебе вез;
