– Мне кажется, вы мне что-то хотите сказать? – спросила она, дружелюбно протягивая руку.
Я взял ее руку и ощутил теплое, очень сильное рукопожатие. Это подкупало. И вся эта красивая, уверенная, спокойная женщина, создавшая собственный мир своим талантом и умом, тоже подкупала.
– Не обращай внимания, он на всех так смотрит. А может, он уже в роли.
– В какой?
– По нашей легенде ты наняла Терминатора для расправы с этими обормотами, и я тебя об этом инструктировал.
– Борь-Борь сказал мне, вы собираетесь жить у меня.
Я посмотрел на Шефа. Раньше об этом следовало говорить, а не в машине, если с этим и вопросов практически не возникло, но он, вероятно, хотел, чтобы решение все-таки осталось за хозяйкой. И как выяснилось, зря. Он понял значение моего взгляда.
– Да, только мы не захватили вещи, которые ему потребуются.
– Если речь идет о купальном халате, полотенце…
– Речь идет об оружии и спецтехнических средствах, – пояснил я как можно мягче.
Я еще не придумал, как держаться с этой женщиной. С одной стороны – она мне нравилась. С другой – у нее должны быть очень серьезные возможности влиять на действительность, если она заставила Основного и едва ли не самый секретный сейчас отдел Конторы заняться ее проблемой. А это уже настораживало, как бы она ни выглядела. Что ни говори – восемь «лимонов» слишком слабый аргумент для этого.
Конечно, была еще вероятность, что не она нас, а мы ее используем, но пока на это ничто не указывало. Впрочем, я надеялся со временем в этом разобраться.
– Ага. – Она посмотрела на Шефа. – Когда вы приметесь за дело?
– Мы уже в деле, Аркаша.
Ох, не люблю я, когда женщинам дают мужские прозвища, или наоборот. Наверное, опять сказывается лагерное прошлое, где с этим очень строго. Ну да ладно, призовем на помощь Фрейда и назовем это боязнью гомосексуальной привязанности – а что еще остается?
– Может быть, выпьем кофе?
– Я бы лучше осмотрел дом, – предложил я.
– Конечно. Петр Анатольевич вас проводит. – Она позвонила в колокольчик и повернулась к Шефу. – Ну а ты выпьешь кофе?
Петр Анатольевич возник как привидение. Только дверь, которая открылась и закрылась за ним, указывала, что он – живое существо, а не дух из фильмов о кошмарных тайнах средневековых замков.
Мы обошли дом, и я удостоверился, что все тут сделано гораздо лучше, чем можно было предположить.
Дом состоял из трех этажей и подвала. Подвал был огорожен глухой, очень прочной – на бетоне – стеной, и у нас к нему не было доступа, равно как и к первому этажу, в котором разместилась какая-то коммерческая контора, ни сном ни духом не подозревающая о существовании Аркадии или кого-либо еще по эту сторону стены. Так сказал Анатолич, и мне показалось, он знает, о чем говорит.
