Тридцать девять лет, двое детей, но в разводе. Лицо обыкновенное, полное внутреннего света, как любит говорить про него Основной. И лопоух до необыкновения. Иногда, когда его следует замаскировать, ему эти уши подклеивают. Другим оттопыривают, потому что свидетели, если их нужно «сделать», очень хорошо эту деталь запоминают. А ему подклеивают. В остальном к его работе претензий нет.
Что вообще-то не исключает, что в один печальный день он не получит пулю с той стороны или от наших же. Сейчас вообще непонятно, кто наши.
Машина, которую мастерски гнал по Кольцу Шеф, тормознула у правого поворота неподалеку от «Форума» и пошла к центру. Улицы стали старыми, узкими, много контор. Переход с крыши на крышу прост, как в детском саду.
– Все, Илюха, провожу первичный инструктаж.
Делать нечего, наверное, действительно подъезжаем.
– Проводи. Я созрел.
– Как ни странно, на этот раз нашим… гм, заказчиком выступает частное лицо.
Он помолчал. Не любит правила, когда на инструктаже все вопросы – потом. А может, с мыслями собирается. Не компьютер же, в самом деле.
– Ветлинская, Аркадия Аверьяновна, 34 года, «новая русская», очень заметная фигура во внешнеторговых кругах. Два года назад ее единственную сестру Веронику, двадцати пяти лет, окончившую журфак, нашли на Борисовских прудах подо льдом. Опознание было очень трудным, она там долго плавала, чуть не месяц. Аркадия, особа горячая, сам увидишь, предприняла кое-какие ходы до расследования, поскольку менты даже му-му произнести не сумели. И на нее, когда она как-то звонила из будки автомата на Спартаковской, неподалеку от магазина «Рыболов-спортсмен», был совершен наезд на краденом «Москвиче». После этого у нее парализована нижняя часть, пришлось ей пересесть в коляску.
Я, должно быть, хмыкнул, потому что он чуть сбавил скорость, хотя мы и так едва ползли, и посмотрел на меня в зеркальце заднего вида.
– Ты чего?
– Ты упустил существительное – тело, корпус, обошелся только нижней частью. Типично фрейдовское умолчание.
Он нахмурился.
– Об этом расскажу потом, честно. А сейчас учти вот что. Она не сломалась. Она села, написала какую-то революционную работу о возможностях нашей торговли на фондовых биржах первых стран, а тут как раз подоспела проблема с инвестициями. Ее, конечно, оплели три банка сразу, и она все их довольно быстро наладила. Но когда поняла, что они ее слишком эксплуатируют, перевела ряд контактов на себя. Сейчас она купила маленький особняк с закрытым внутренним двором, сделала из него крепость почище средневекового замка, понатыкала туда компьютеров, тарелок спутниковой связи и торгует самостоятельно. Как мне в нашем информационном центре сообщили, ориентировочно ее состояние оценивается в восемь миллионов зеленых.
