Триш взяла кружку и, отпив, обнаружила, что кофе по-прежнему отвратителен. Смысла делать новый не было. Она вылила его в раковину, выключила телевизор и по черной винтовой лестнице пошла наверх принять душ, стягивая на ходу не по размеру большую футболку, в которой спала. Это была одна из тех футболок с надписями, казавшимися Триш смешными при покупке, и которые теперь она замечала, только если кто-нибудь при виде их удивленно хлопал глазами.
В последнее время единственным человеком, видевшим эти футболки, была ее мать, мягкая и добрая женщина. Ее в равной мере тревожила как агрессивность некоторых из этих надписей, так и неспособность Триш освобождать холодильник от просроченных продуктов, хоть как-то ограничивать свое рабочее время, а также количество эмоций, которые она тратила на своих клиентов.
Добравшись до спальни, Триш включила радио и подумала о том, насколько по-разному сложились их с Антонией жизни.
Оказавшись одной из двух женщин в мужском коллективе адвокатской конторы, Триш уже очень скоро работала в том или ином качестве по большинству дел, связанных с детьми. Они отнимали все ее время, и она не видела способа набраться опыта по делам о крупных мошенничествах, из-за которых и выбрала именно эту контору из трех других, предлагавших ей практику. Поначалу Триш пыталась протестовать, заявив секретарю, что не хочет превращаться в специалиста исключительно по «женским» делам. Он пристально посмотрел на нее, закоренелый женоненавистник, гроза наивных молодых адвокатов, и принялся растолковывать некоторые тонкости юридической жизни.
Когда со временем скромная черная работа по делам об опеке и правах родителей уступила место защите в делах о небрежном обращении, жестокости и насилии, Триш перестала считать, что движется в своей профессии по линии наименьшего сопротивления, и со всей страстью взялась за защиту пострадавших детей, несчастья которых кормили ее.
Воспоминания об их страданиях накладывались на страхи, связанные с Шарлоттой. Швырнув футболку на пол в ванной комнате и включив душ на полную мощность, она старалась не думать о наихудшем варианте. Подставляя согнутую спину под жгучие струи воды, она изо всех сил старалась ощутить обычное удовольствие от того, что вода, как иглами, колет кожу, собирается во впадинках позвоночника, а затем, стекая вниз по бокам, окружает груди и капает вниз с затвердевших сосков.
Через некоторое время Триш оставила эти попытки и взяла шампунь. Втерла щедрую порцию в короткие темные волосы. Едкая пена затекла в глаза, и Триш подставила под душ лицо. Вода заструилась по голове и лицу, в глазах защипало от мыльной воды, перехватило дыхание, но она не могла не вспоминать о детях, с которыми свела ее судьба и которых душили, морили голодом, насиловали, били или которые просто терпели издевательства и полное отсутствие любви в течение всей их короткой жизни. Триш задумалась, сможет ли она когда-нибудь найти способ меньше переживать из-за всего этого.
