– Тогда отвечай.
– Но учитель, Липит-Даган ждет… о-о…
На сей раз Креол все же не удержался от сдавленного стона - учитель нанес ему резкий удар в горло, целясь точно в кадык.
– Подождет, - сухо усмехнулся старый мучитель. - Отвечай урок, ничтожество!
Креол собрался с мыслями и торопливо забормотал, стараясь не обращать внимания на ужасную резь в горле:
Когда вверху не названо небо,
А суша внизу была безымянна,
Апсу первородный, всесотворитель,
Праматерь Тиамат, что все породила,
Воды свои воедино мешали.
Тростниковых загонов тогда еще не было,
Тростниковых зарослей видно не было…
– Достаточно! - резко оборвал его Халай. - Хорошо, начало ты, во всяком случае, знаешь. Вечером явишься в комнату свитков и прочтешь все целиком. Да берегись ошибиться хоть в одном слове, выползок поганого Кура!… Что ты замер кумиром, щенок?! Принеси мне тунику и набедренник, помоги одеться! Меня ждет знатный гость, а я теряю время с тобой, проклятым недоумком!
Все еще брызжа слюной и изрыгая ругательства, Халай Джи Беш спустился во двор, где его уже давно ожидали гости. Липит-Даган сидел на каменном табурете, неторопливо цедя ячменную сикеру, налитую рабыней. Его спутник устроился на бортике фонтана, с азартом ловя падающие струи.
– Я тебя сегодня не ждал, зловонная отрыжка утукку, - пробурчал Халай, усаживаясь напротив Липит-Дагана. - Чего тебе?
– И тебе приятного дня, старая гнилая кадушка, - усмехнулся тот. - Халай, неужели у тебя не найдется доброго слова даже для старого друга?
Маг на миг задумался, а потом безразлично ответил:
– Нет. Говори, зачем пришел, и убирайся.
– Ты знаешь, зачем я пришел.
– Лжешь. Я ничего не знаю. Зачем ты лжешь?
– Дослушай, старый ишак. Помнишь наш разговор в месяце ше-гур-куд? Это было совсем недавно, даже твой высохший череп не мог позабыть его так быстро.
– А-а-а, так ты об этом… - пробурчал Халай, впервые поглядев на того, кто пришел с Липит-Даганом. - Это он?
– Это он.
Теперь туда посмотрел и Креол. До этого он полагал, что мальчишка, сопровождающий знатного вельможу, - всего лишь раб. Чернокожий, обритый наголо - в Шумере очень мало свободных авилумов с такой внешностью. Большинство черных здесь - рабы-кушиты, привезенные из-за моря или родившиеся от других рабов.
– Ты не говорил, что он кушит, - пробурчал Халай, с недовольством глядя на чернокожего подростка.
– Это потому, что он не кушит, - покачал головой Липит-Даган. - Ну, если быть точным, кушит, но только наполовину. Он сын моей дочери Лагаль.
