Закончился третий год. Гадюкин так и не добился ничего интересного. Вот разве что центавриане слегка располнели - от обильного питания и малоподвижного образа жизни. Других перемен не наблюдалось.
К проекту «Центавр» уже давно относились как в больнице относятся к постоянному пациенту. Вылечить не удается - но не выгонять же на улицу?… Пусть лежит себе - койку не продавит…
Но однажды вечером, когда профессор уютненько сидел за чаем с бутербродами, к нему вновь заглянул Эдуард Степанович.
– Добрый вечер, профессор.
– Добрый вечер, батенька, - ласково кивнул Гадюкин. - Присаживайтесь, угощайтесь.
– Спасибо, не откажусь…
– Мажьте хлеб вареньицем, мажьте.
– Да, спасибо, я мажу…
– Нет, вы ВАРЕНЬИЦЕМ мажьте! - сердито нахмурился Гадюкин. - А икорку не трогайте, я ее и сам люблю!
Эдуард Степанович рассеянно отхлебнул чаю и сообщил:
– Между прочим, профессор, я к вам по делу.
– А кто сомневается, батенька? Вы просто так никогда не заходите. Ну что, чего вам на этот раз изобрести? Плутониевый антидот хотите?
– А это что такое? - заинтересовался главбез.
– Да родилась тут интересная мыслишка… Плутониевый раствор с кое-какими добавками, вводится внутривенно… Если все пройдет правильно, подопытный приобретет иммунитет к умеренным дозам радиации…
– Да, заманчиво… А если неправильно?
– Тогда умрет, - пожал плечами Гадюкин. - Но вы не волнуйтесь, я на собаках уже экспериментировал - смертность всего тридцать процентов. Давайте теперь на людях попробуем!
– Лучше все-таки пока на собаках, - отказался Эдуард Степанович. - Но я к вам по другому делу.
– Слушаю внимательно, батенька… Кипяточку подлить?…
– Немножко. Мне только что сообщили из Паломарской обсерватории - они опять засекли метеор с теми же свойствами, что три года назад… Спрашивают, интересуемся ли мы еще этим феноменом?…
– Батенька мой, да что же вы молчите?! - ахнул Гадюкин. - И когда оно шлепнется?!
– Говорят - завтра в полдень. Приблизительно в том же районе, что и раньше.
– Лелик, пакуй чемоданы!… - позвал профессор, аккуратно завинчивая баночку с вареньем. - Не-мед-лен-но!
За стеной заворочалось и заворчало что-то огромное - продремавший весь день ассистент неохотно поднимался с матраса. Спал он прямо на полу - ни одна нормальная кровать его тушу не выдерживала.
На следующий день профессор Гадюкин уже стоял возле ЛТ-42, прикрывая лысину широкополой панамой. Денек выдался еще жарче, чем три года назад: на сей раз посадка инопланетного звездолета состоялась не в апреле, а в июне.
