– Руди, нам понадобится оружие, попробуй раздобыть.
– Для обороны или нападения?
– Еще не знаю. Возьми машину, чтобы пешком не ходить, а я организую нам номер в отеле.
Когда Мигель Менкес вошел в каюту своего партнера, тот стоял к нему спиной и откупоривал бутылку с вином.
– Будешь? – спросил тот, не оборачиваясь.
– Не откажусь.
Широким движением Къюг смел со стола какие-то бумаги, пустую тарелку, с глухим звуком ударившуюся об пол, разряженную энергоячейку от пистолета, поставил на стол инкрустированные золотом бокалы, разлил в них вино и протянул один Менкесу.
– За удачное начало! – отсалютовал Мигель.
– За начало!
Они не спеша выпили, поставили пустые бокалы на стол, Къюг почмокал толстыми губами, продолжая смаковать терпкий вкус, и, посмотрев Мигелю в глаза, спросил:
– А теперь скажи, о чем вы там шептались?
Менкес не стал делать вид, будто не понимает, о чем речь, и, нахмурившись, ответил:
– Это тебя не касается Къюг.
– Я и так знаю! – фыркнул тот. – Каменеву нужна девка. Так?
Капитан «Эсмеральды» пожал плечами:
– Да. И он заплатит за нее двойную цену от названной тобой, если девка окажется у него прямо сейчас.
– С каких пор ты на побегушках у этого недоноска?
– Ты говори, да не заговаривайся! – Менкес вздернул подбородок, взгляд сразу стал колючим, на скулах заиграли желваки. – Мне все еще интересен вопрос, когда ты собирался сообщить, что твоя «Белоснежка» – дочь губернатора? Наш рейд только начался, а ты уже пытаешься хитрить, и мне это не нравится! Каменеву нужна девка, не знаю зачем, но платит он хорошо…
– Обещает заплатить! – поправил Къюг.
– Я считаю, что платежеспособность человека, за которого может поручиться Сен-Лиз и у которого последний юнга в экипаже зарабатывает едва ли не больше нас с тобой, заслуживает доверия. Ты так не думаешь?
– Я думаю, что ты хочешь поглубже влезть в задницу Сен-Лизу и Камеи…
Менкес мгновенно выхватил пистолет и направил его в лицо Къюгу, но реакция последнего почти не уступала его, и через долю секунды ствол пистолета в руке темнокожего пирата смотрел в грудь Мигеля.
Воздух в каюте тотчас словно уплотнился и стал горячим, капитаны сверлили друг друга убийственными взглядами, маски гнева исказили лица обоих, пальцы замерли на спусковых крючках. Казалось, еще чуть-чуть, и запах смерти и прожженной лазерными лучами плоти начнет щекотать ноздри…
Первым пошел на попятную Къюг.
– Я извиняюсь за свои слова, Мигель, – сказал он, но оружия не убирал.
