«А хотел ли он видеть зад носильщика?» – спросил Кюрваль. – «Да, сударь, – ответила Дюкло, – необходимо было, забавляясь с человеком из народа, сперму которого он поглощал, поворачивать его во все стороны; также необходимо было, чтобы этот простак-деревенщина поворачивал девицу». – «Ах! Если так, то мне все понятно, – сказал Кюрваль, – иначе я и не мог предположить».
«Немного спустя, – продолжила Дюкло, – к нам в сераль пришла девица лет тридцати, достаточно привлекательная, но рыжая, как Иуда. Сначала мы подумали, что это новая товарка, но она вскоре разуверила нас в этом, сказав, что пришла лишь для одной партии. Человек, которому предназначалась новая героиня, вскоре пришел к ней. Это был крупный финансист достаточно приятной наружности; особенность его вкуса, поскольку именно ему предназначалась девица, которой никто другой несомненно и не возжелал бы, эта особенность, говорю я, вызвала во мне огромное желание понаблюдать за ними. Едва они оказались в той самой комнате, как девица тотчас разделась донага, явив нам очень белое и пухлое тело. «Ну, давай, прыгай, прыгай! – сказал ей финансист – Разогревайся, ты же отлично знаешь, я хочу, чтобы ты вспотела». И вот эта рыжеволосая девица принялась скакать, бегать по комнате, прыгать, как молодая козочка; человек, о котором мы ведем речь, стал смотреть на нее, тряся себе член, и все это происходило так, что я пока не могла догадаться о цели этого действия. Когда девица вся покрылась потом, она подошла к распутнику, подняла руку, дала ему понюхать у себя под мышкой, откуда по волоскам каплями стекал пот. «Ах! Вот оно! Вот оно! – сказал этот человек, страстно припадая носом к этой руке, залитой потом. – Какой запах, как он восхищает меня!» Потом, встав перед ней на колени, он обнюхал ее, вдохнув также запах, исходивший из влагалища и из заднего отверстия, постоянно возвращаясь к подмышкам: то ли эта часть нравилась ему больше всего, то ли он находил там больший букет аромата; именно туда он подносил свой рот и нос с наибольшей поспешностью. Наконец, его достаточно длинный, но не очень толстый член, который он старательно сотрясал более часа без малейшего успеха, изволил приподнять нос. Девица встает в позу, финансист заходит сзади, вставляя ей свой «анчоус» подмышку; она прижимает руку к телу, образуя, как мне кажется, очень узкий проем в этом месте. В такой позе он наслаждается видом и запахом другой подмышки; он добирается до нес, зарывается в нее всем своим лицом и кончает, продолжим лизать, жевать часть, которая доставляет ему столько наслаждения».
