– Ты точно такой же, как Дэниель! – Джульетта сама ужаснулась тому, насколько сдавленно звучал ее голос. – Ты тоже уверен, что с тобой ничего не может случиться.
Она отдернула руку и стремительно отвернулась от Джеффри. Если бы только можно было с такой же легкостью отвернуться от собственных мыслей! А ей ведь это удавалось уже несколько лет, пока этот… этот полоумный рыцарь не ворвался в ее жизнь, напомнив другого испещренного шрамами вояку.
– Я не Дэниель, Джульетта.
Он говорил успокаивающе и мягко, почти тем же тоном, каким обращался к испуганному выстрелом коню.
И тем не менее он говорил правду. По сравнению с Джеффри д'Арбанвилем тот был настоящим мальчишкой. Правда, какое-то сходство между ними все же имелось.
– Дэниеля просто завораживали сражения, – неожиданно для себя начала объяснять Джульетта. – Он, бывало, говорил, что все это – ради славы города, получившего его имя. А моя мать пыталась убедить меня, что для такого молодого человека это вполне простительно. Но я знала одно: Дэниель был моим первым другом. Возможно, даже единственным другом. Нас обоих растили отцы, которые все кочевали в поисках новых земель. Наши пути пересеклись тут, а когда отец Дэниеля собрался двигаться дальше, Дэниель уперся и остался здесь. Он назвал город своим именем и заявил, что живым или мертвым, но он навеки останется на этой земле.
Джульетта немного помолчала. Ей не хотелось говорить Джеффри, что совершенно невинные поцелуи Дэниеля разбудили в ней отнюдь не невинный отклик и продемонстрировали, какая необузданная страсть таится в ней под респектабельной внешностью. Дэниель сделал ей предложение как раз тогда, когда отец Джульетты высказал намерение обосноваться в Броде Уолберна. Но даже вручая себя Дэниелю, Джульетта подозревала, что ею движет не столько любовь, сколько настоятельная потребность во внимании и ласке. Она обещала Господу, что будет изо всех сил стараться любить Дэниеля все сильнее и сильнее. Однако ей не дано было на это времени – и поэтому пришлось расплачиваться другой монетой.
– Когда начались нападения приграничных разбойников, я не переставая умоляла Дэниеля уехать. Я даже надеялась, что мой отец решит сняться с места и переехать всей семьей куда-нибудь еще, чтобы у меня был предлог звать Дэниеля с нами. А вместо этого мой папа и Дэниель просто блаженствовали из-за постоянно грозящей всем опасности.
Джульетта старалась полагаться на обещания Дэниеля: он говорил, что его любовь защитит Джульетту, что их усилия помогут Канзасу добиться статуса свободного штата в федерации. Дэниель не знал, что любовь Джульетты была недостаточно крепкой и верной.
