Дрого мерзко ухмылялся, и его предательство от этого казалось куда более гнусным. Джеффри перехватил меч так, чтобы попытаться метнуть его наподобие кинжала, но передумал, зарычав от досады: люди Дрого угрожающе двинулись вперед.
– И тебе нет дела до того, какие несчастья и беды это вызовет?
– Мне есть дело только до того, что великолепный Джеффри дАрбанвиль самолично даст мне в руки средство, с помощью которого я овладею замком Рованвуд. Эти места еще не знали таких опустошений, какие я могу устроить, нападая из моей приграничной крепости. Эдуард горько пожалеет о каждом оскорблении, о каждом презрительном слове, брошенном в мой адрес, и в конце концов будет умолять смерть прийти за ним и избавить его от унижения.
– Я скорее умру, нежели передам реликвию тому, кто подло ерзает брюхом по земле – похлеще, чем самый жалкий червяк.
– Напрасная жертва. Не получив талисмана, я просто начну осаду замка. Его хозяйка быстро обезумеет от жажды и голода. – Непристойный жест Дрого вызвал одобрительный хохот его наемников. – И начнет умолять меня, чтобы я утолил ее желания.
От разглагольствований этого негодяя о своих низких замыслах Джеффри стало тошно. Рыцарь смахнул со лба капли крови, намеренно брызнув ими в сторону Дрого, и снова надел шлем, понимая, что этот жест – свидетельство его намерения стоять насмерть.
– Эдуарду надоест ждать моего возвращения. Он начнет подозревать, что Деметра не послушалась мужа, направит свои войска к замку Рованвуд и увидит твои предательские действия.
Дрого повеселел.
– О, спасибо тебе, что растолковал мне тактику короля! Молодец, д'Арбанвиль. Мне и в голову не пришло бы охранять тылы и приготовить королю ловушку. Поскольку Его Королевское Самодовольство не будет ожидать встречи со мной, то подловить его будет нетрудно.
– Ты не хуже меня знаешь, как воюет король, Фицболдрик. Так что нечего обвинять меня в том, что я выдаю военные планы.
– Но зато ты осознал, как легко было бы присоединиться ко мне и спасти свою жизнь, правда? Я буду снисходительным сюзереном – полагаю, что окажусь намного щедрее скупердяя Эдуарда. Или, может, король наконец пожаловал тебе титул и поместья, о которых ты так мечтаешь?
Джеффри даже не пытался скрыть отвращения.
– Эдуард был прав, отказав тебе в посвящении. Трусливый шакал – и тот благороднее, чем ты.
– О да! Мне никак не удавалось усвоить твоего добропорядочного рыцарского кодекса. – Презрительный взгляд Дрого устремился за спину Джеффри, напоминая ему, в какой опасной близости к краю провала стоит Арион. А потом, обведя глазами своих людей – не менее двадцати человек в полном вооружении, смотревших на рыцаря с кровожадной ненавистью, – Дрого заставил Джеффри еще раз оценить своих противников. – Наверное, нам всем полагалось бы трястись от страха перед лицом твоей рыцарственной решимости.
